необходимо воспринимать город по-новому, разными способами, выходящими далеко за пределы архивов и библиотек. Кроме того, я понял: пока я исследую город, он меняет меня самого.
Анатомия города – один из самых спорных вопросов современности. Свое определение города предлагали также мыслители, архитекторы, ученые и политики прошлого. По мнению одних, ДНК города следует искать в моменте его сотворения; изучение того, как возникали первые города, позволит выявить важнейшие его характеристики.
Другие считают город материальным образованием, о котором следует судить по его величине, объему и облику. Но возможно, помимо традиционных дефиниций существует подход, лучше отражающий его динамику. Мы наблюдаем величайшую миграцию в истории – в ближайшие десятилетия миллиарды сельских жителей переберутся в города, – мы обладаем техническими средствами, позволяющими собирать и анализировать беспрецедентные массивы данных о городском мире, однако сможем ли мы еще раз изменить свое восприятие мегаполиса?
Возьмем для примера два города, которые во многом можно считать противоположностью друг другу, – испанскую Барселону и техасский Хьюстон. Барселона была основана много веков назад и кардинально преобразилась в последние десятилетия после долгого небрежения; Хьюстон – молодой мегаполис, самая динамичная городская агломерация Америки. Контраст между ними показывает, как трудно определить, что же такое современный город, что гарантирует его успешное развитие, каким образом мы можем познавать, планировать и совершенствовать городскую среду.
В 1970-х годах, после завершения франкистской диктатуры, Барселона оказалась в отчаянном положении: древний центр города находился в запустении, а пригороды хаотично разрастались во всех направлениях. Новый мэр-социалист Паскуаль Марагаль, избранный на этот пост в 1982 году, хотел вернуть ей прежний блеск, но возможностей у него было мало: средневековое «ядро» Барселоны нужно было сохранить, а море на юге и горы на северо-востоке мешали расширять территорию. Нужно было создать из старого города новый, и, когда Барселона получила право принимать Олимпиаду 1992 года, под руководством градостроителя Жоана Бускетса началось ее обновление.
Бускетс считал, что при разработке планов надо не навязывать городу радикально новую концепцию, а акцентировать уже существующие особенности Барселоны – если плотность застройки высока, ее следует еще повысить, а центр – сделать привлекательным для людей. По сути, Барселону вынудили «съежиться», чтобы она стала «живее». Большое внимание уделялось возрождению общественных и культурных пространств города, особенно Рамблас – длинной улицы, протянувшейся сквозь город от Готического квартала до площади Каталонии, построенной в XIX веке. Долгое время эта улица считалась опасной, и люди старались ее избегать, но затем ее благоустроили, превратили в пешеходную зону, установили многочисленные киоски – и она стала излюбленным
