– середине 1990-х эти города поняли, что необходимо формировать новую экономику, чтобы заменить переехавшие в Восточную Азию производства. То есть они взялись за реструктуризацию городской экономики и начали развивать новые виды деятельности. Пусть в краткосрочном периоде это рестораны и торгово-развлекательные центры. В долгосрочной перспективе, по утверждению Ричарда Флориды (автора нашумевшего «Креативного класса») и Эдварда Глейзера, благодаря улучшению потребительской среды и качества жизни в целом город начинает привлекать образованных и талантливых людей, а значит, повышается потенциал развития инновационной экономики. Таким образом, для переживавших кризис промышленных городов развитие экономики потребления оказалось панацеей.
Но при чем здесь мегасобытия? По сути, все они – праздники потребления, а подготовка к масштабным спортивным мероприятиям – развитие потребительской инфраструктуры. Возводятся новые площадки для масштабных мероприятий и гостиниц, улучшается качество публичных пространств и парков, открываются магазины и рестораны и даже строятся новые ветки метро и прокладываются новые автобусные линии, которые связывают все эти объекты в единую систему потребления. Другими словами, Олимпиаду и сопутствующее ей развитие потребительского сектора можно рассматривать как шоковую терапию для пребывающего в упадке города. Именно поэтому идущие на дно индустриальные города, поверив в потребление как в спасительную силу, видели в мегасобытиях возможность кардинально изменить свою судьбу.
В теории все выглядит логично, но удалось ли это кому-нибудь на деле? Могут ли мегасобытия и правда стать поворотным моментом в истории города? Хотя бы один город можно привести в качестве положительного примера.
Равнение на Барселону
Барселона-1992, Сидней-2000 и Пекин-2008 – три олимпиады, каждая из которых в свое время была признана лучшей в истории. Каждая установила новые стандарты проведения Игр. Барселона поразила удобством и гармонично встроенными в городскую среду аренами. Сидней стал первой Олимпиадой, на которой большая часть соревнований проходила в одном парке. Пекин и вовсе предложил миру новый уровень грандиозности во всем – от архитектуры стадионов до размаха церемоний открытия и закрытия. Но из этих трех городов только Барселоне удалось воспользоваться Играми как инструментом преображения города. А Пекин и Сидней – доказательство того, что успех самого события вовсе не гарантирует, что город от него выиграет. Так чему же стоит поучиться у Барселоны?
Чтобы лучше понять, что для Барселоны значила Олимпиада 1992 года, надо вернуться в каталонскую столицу начала 1980-х. Испания только начинает оправляться после смерти Франко. Сверхцентрализованная модель управления упразднена, и местные власти наконец обретают существенную самостоятельность. Паскаль Марагал, ставший мэром Барселоны в 1981 году и не покидавший этот пост до 1997-го, получил город, принесенный
