плоть, так что тело было покрыто отстоявшими друг от друга на пару дюймов маленькими кровоточащими ранками. Я стиснул зубы и рывками сдернул с призрака остатки дымящейся одежды. Проволока начиналась у самого горла, обвивала туловище и спускалась до самой лодыжки, где другой конец ее просто скрывался в плоти.
– Силы небесные, – пробормотал я. – Еще бы ей не сбрендить.
– Эта проволока, – спросил Майкл, – она причиняла призраку боль?
Я кивнул:
– Похоже на то. Еще какую.
– Почему мы не заметили этого там, в больнице?
Я покачал головой:
– Чем бы это ни было… я не думаю, чтобы его можно было увидеть в материальном мире. Сомневаюсь, чтобы мы вообще заметили это, не попади мы сюда.
– Господь смилостивился над нами, – вздохнул Майкл.
Я осмотрел свои травмы, потом перевел взгляд на Майкла, тоже щедро украшенного синяками и ссадинами.
– Угу, похоже на то. Послушайте, Майкл, такие штуки не случаются сами собой. Кто-то ведь проделал это с призраком.
– Из чего следует, – продолжал Майкл, – что кто-то намеренно сделал так, чтобы призрак погубил этих малышей. – Лицо его тревожно нахмурилось.
– Ну, трудно сказать, ставил ли этот кто-то подобную цель, но уж во всяком случае это свидетельствует о том, что за вспышкой потусторонней активности стоит некто конкретный, а не просто природные условия. Кто-то целенаправленно проделывает это с местными призраками. – Я встал и отряхнулся.
Призрак продолжал гореть, равно как и дома вокруг нас, только те горели ярче. Огонь охватил почти все вертикальные поверхности и начал перекидываться на тротуары и мостовые. Воздух заволокло дымом: воспоминания призрака сгорали вместе с ним.
– Ф-фух, – только и выдохнул я. Иногда и я могу быть сдержанным на реплики.
Майкл ухватил меч за рукоять и, покачав головой, выдернул его из огня.
– Город горит.
– Спасибо. Я тоже заметил.
Он улыбнулся:
– Этот огонь может навредить нам?
– Очень даже, – подтвердил я. – Пора делать ноги.
Мы повернулись и как могли быстро затрусили к щели между мирами. Едва пройдя несколько шагов, Майкл плечом выпихнул меня из-под рушившегося дымохода, и нам пришлось делать крюк, огибая груду битого кирпича и пылающих головешек.
– Стойте, – сказал я вдруг. – Погодите. Слышите?
Майкл продолжал нетерпеливо подталкивать меня к щели.
– Что? Я не слышу ничего.
– Угу, – закашлялся я. – Собачий лай стих.
Высокая, стройная, неземной красоты женщина выступила из дыма. Вьющиеся алые волосы каскадами ниспадали ниже бедер, обрамляя гладкую, без единой морщинки кожу, высокие скулы и полные, чувственные губы. Возраст по ее лицу определить было невозможно, и зрачки ее золотых глаз имели не круглую, но веретенообразную
