панибратский жест, в ответ также отыграв нужную роль на сцене.
– Конечно! Обещаю! Ты была права, дорогая, здесь все так запущенно, так, что мне точно есть чем заняться! В следующий раз обсудим детали! Ну, ладно, до встречи, Аллегрочка! – Нарочито громким голосом ответила мне Марина, а затем, тяжело посмотрев сначала на растерянную соперницу, а далее, на стоявшего возле ресепшена мужа, быстрым гордым шагом направилась к выходу.
– Лиза! Зайди быстро сюда! – Направляясь к двери своего кабинета, крикнул Карен. Голос его был полон злобы и раздражения. Я тоже решила не задерживаться, глумливо улыбнувшись растерянной и слегка согнутой унижением Лизе, пошла по коридору в сторону кабинета отца, вспомнив, что тот мне сегодня трижды звонил.
– Ооо, как же сейчас нашей протеже достанется! Хотела бы посмотреть, как Лизку нагибают сначала морально, а потом физически! Фу, что за картинки в голову лезут!? Аллегра, пошлячка ты такая! – Весело прикрикнула про себя, с удовольствием представляя, как будет орать сейчас на свою любовницу разъяренный и униженный женой муж.
Подойдя к расписанию на двери в холле, я прочитала, что у отца через 20 минут заканчивается операция. На этот случай у меня были ключи от его кабинета, который я открыла, напевая песенку под нос, довольная произошедшими событиями.
Войдя в кабинет к отцу, мой взгляд остановился на целом пакете разнообразных конфет и алкоголя.
– Вы только посмотрите, как клиенточки задаривают нашего щеголя! Думаю, дочурке можно полакомиться взятками папульки!
Покопавшись в пакете, я достала оттуда самые дорогие и приметные конфеты, после откупорив бутылку коньяка, плеснула себе порцию алкоголя.
– За прекрасную пятницу! – Сказав тост себе, я начала потягивать терпкое содержимое своей кружки нагло потроша коробку со сладостями.
Вкус шоколада вперемешку с выдержанным коньяком, то ли сладостное удовлетворение тем, что лицезрела своими глазами унижение Лизы, рождали во мне веселое, задорное настроение. Небольшие, но раздражающие нотки стыда, рождаемые совестью, вспыхивали в уголках моего сознания, которые я бесцеремонно смывала волной самодовольства.
– Надо будет теперь придумать, как избавиться от дружбы Марины, что-то не очень горю желанием постоянно выслушивать жалобы всяких обманутых жен! – Подумала я.
– Она, конечно, милая и интересная женщина и мне ее, как и маму, жаль, но вариться в этом котле женских комплексов неполноценности, точно, не хочется. Хотя, было забавно посмотреть, как смачно пережевывает Марина эту дуру. Ну, теперь мне есть, что сказать Лизке, если опять увижу ее хозяйский взгляд, которым она так любит разбрасываться в клинике.
Моя женская солидарность, недавно так явно ощущаемая со вкусом настоящего желания помочь Марине, начала таять, словно весенняя сосулька с крыши изменчивой женской души.
– Давай-ка, Аллегра, лучше посмотрим, чего у нас в инсте интересного? –
