строить далеко не оптимальные батареи в палубных, а не в башенных установках. Свою роль во всех этих просчетах сыграло и предубеждение Н.О. Эссена к штабной работе, которую он, по свидетельству С.Г. Тимирева, часто отождествлял с «канцелярщиной», «почему и терпел ее лишь как неизбежное зло… Соответствующий (негативный. – В.Ш.) настрой складывался и в штабе (имеется в виду именно штаб Балтийского флота. – В.Ш.), отчего работа в нем шла «бессистемно, нервно, несогласованно». Иначе и нельзя было справляться с ней при крайней малочисленности штаба. «Работа была живая, спору нет; но очень часто она делалась впустую и не доделывалась» (Тимирев С.Н. Воспоминания морского офицера. СПб., 1998.).
Я совсем не хочу опорочить память адмирала Эссена и окружавших его многочисленных талантливых офицеров-балтийцев, однако будем объективны, что в целом и Балтийский, и Черноморский флоты имели приблизительно одинаковый уровень боевой подготовки, так как возглавлялись адмиралами и офицерами, имевшими одинаковый уровень боевого опыта и оперативного мышления. В чем-то и где-то опережали балтийцы, где-то, наоборот, первенствовали черноморцы, что вполне естественно в соревновании двух любых стратегических объединений. Однако принижать реальные успехи Черноморского флота в силу лишь того, что во главе Балтийского находились в то время любимцы нынешних российских историков Н.О. Эссен и А.В. Колчак, по меньшей мере непорядочно.
В книге своих воспоминаний «Флот» А.П. Лукин так описывает отношение черноморских офицеров к своему командующему адмиралу Эбергарду: «Двужильный старик – звали мы его. Высокообразованный моряк, с благородной душой и рыцарским сердцем, старый холостяк, лингвист и, как говорила молва, – женоненавистник. Человек государственного ума и огромного опыта. Флот его любил и почитал. Все глубоко жалели, когда он ушел. С мостика корабля он попал прямо в кресло Государственного совета».
Неплохо лично относился к нему и император Николай, но непрекращающиеся доносы на старого адмирала и бесконечные интриги постепенно делали свое дело.
Что касается флаг-капитана по оперативной части командующего Черноморским флотом, то Кетлинский был известен не только политическими интригами, в которых его обвиняли политические противники, и в первую очередь представитель флота при Ставке контр-адмирал Бубнов. Сегодня историки говорят о Кетлинском не только как о любимце командующего, но и как о незаурядном оперативном работнике, главном разработчике той грамотной стратегии, которой придерживался Черноморский флот в 1914–1916 годы, которая вызвала весьма непонятное, на первый взгляд, неудовольствие Ставки и императора якобы отсутствием активности и наступательности. На самом деле все было как раз наоборот. Именно черноморцы, не гонясь за внешними эффектами, занимались титанической черновой работой, готовя флот после вступления в строй первых дредноутов к решительной борьбе за господство
