туда приехал я и записал краткое интервью с Оджаланом. Он заявил, что его партия не собирается сдаваться никакому врагу и будет продолжать борьбу до последнего бойца. Это было моё первое и последнее интервью с этим человеком, чьё имя у одних вызывало восторг, а на других наводило ужас.
Очень важная деталь – турецкие спецслужбы вычислили маршрут своего врага. Они знали, что он в России. Но на несколько их запросов официальные лица РФ отвечали, что на территории нашей страны никаких Оджаланов нет и не было.
Алексей Митрофанов рассказывал нам, что на самом деле людей, встречавших Оджалана в московском аэропорту, было огромное количество.
– Перед зданием аэропорта стояла целая кавалькада машин, многие были с федеральными номерами. С Оджаланом прибыл человек, которого мы потом между собой идентифицировали как сотрудника одной из европейских разведок. Видимо, его задачей было убедиться, благополучно ли прошла высадка в Москве, те ли люди встречают лидера РПК и не угрожает ли ему какая-нибудь опасность.
Оджалан попросил политического убежища в России. Ему ответили отказом, причём ответ пришёл в рекордно короткий срок – уже через три дня. Тогда ЛДПР в союзе с КПРФ решила повлиять на правительство через парламентариев.
Жириновский, не теряя времени, вынес вопрос об участии России в судьбе Оджалана на заседание Государственной Думы. Оно проходило в закрытом режиме. Никаких журналистов и прочих заинтересованных лиц не пустили. Вопрос звучал так: предоставление политического убежища в России Абдуллаху Оджалану, лидеру Рабочей партии Курдистана. Депутаты Госдумы практически единогласно проголосовали «за». Воздержался только один парламентарий.
Митрофанов рассказывал мне о том, что происходило дальше. Ему надо было, опираясь на результаты голосования депутатов Госдумы, получить согласие на этот шаг высшего руководства страны – или президента Бориса Ельцина, или премьер-министра Евгения Примакова.
К Примакову элдэпээровцы смогли подойти на одном из кремлёвских приёмов. Услышав имя Оджалана, Евгений Максимович категорически ответил «Нет». И вроде бы даже удивился – кому могла прийти в голову такая сумасшедшая идея? В обстановке, когда Россия испытывает тяжелейший экономический кризис, принимать такие решения невозможно в принципе.
Апо об этом сказали в тот же день. Он решил улететь, но не мог решить куда. Первое, что пришло ему в голову, – попросить убежища в Греции. Там ему раньше помогали всё из-за той же вражды греков с турками, идущей из глубин истории. Но теперь на запрос Оджалана Афины ответили: «Сейчас принять не можем». В итоге лидер курдов улетел в неизвестном направлении, практически в никуда. В России он провёл чуть более двух недель.
Куда он улетел, выяснилось в тот же день, в декабре 1997 года. В римском аэропорту «Фьюмичино» на паспортный контроль шёл человек, только что прилетевший московским рейсом, с документами гражданина
