мягкость и покорность в них устиновская продолжилась.
А из окна Володиной комнаты вновь и вновь раздавалось пение, с характерной для него основательностью сын упорно репетировал свою арию перед завтрашним спектаклем, с чувством выводя: «Что день грядущий нам готовит?..»
Последние месяцы мира
Семья Климовых была далека от политики. Сам Яков Алексеевич считал, что жить надо просто и правильно, по-христиански. А что до всяких там революций и войн – так это все от безделья, если б каждый занимался своим делом основательно, будь то половой, дворник или важный чиновник, – не оставалось бы времени на дурные дела и мысли. Тому и детей своих Яков Климов учил. Но взрослели его отпрыски, уходили в большую жизнь – и там сталкивались с иными законами, с иной человеческой философией.
…Воздух Европы постепенно накалялся. Ощущение неминуемого взрыва витало повсюду. Как и прежде, студенты Императорского училища каждый день начинали с обсуждения последних газетных новостей: российских и мировых. И если раньше в центре внимания оказывалась повседневная жизнь – повальное увлечение танго, похищение из Лувра картины да Винчи «Мона Лиза», рождение киностудии в Голливуде, трагедия британского лайнера «Титаник», то теперь даже самые аполитичные рассуждали о будущем Европы, государственной политике и ее приоритетах. Все живо интересовались происходящим, были в курсе основных событий, и потому июньское убийство эрцгерцога Австро-Венгрии Фердинанда с супругой в Сараево потрясло больше, чем трагическая кончина собственного премьер-министра Столыпина в сентябре одиннадцатого года.
Большинство однокурсников Володи, не сговариваясь, спешно вернулись в Москву, отказавшись от долгожданных каникулярных планов. К середине июля почти все были в сборе. По утрам они приходили в училище, дожидались своих профессоров и за работой, экспериментами шли нескончаемые беседы. Брилинг был откровенен со своими учениками, студентов же интересовала готовность России, ее техническая оснащенность в преддверии большой войны. Все, о чем поведал им Брилинг, большого оптимизма не вызвало.
Авиация во всех странах делала только первые шаги. Создавались конструкторские бюро, готовились квалифицированные инженерные и рабочие кадры, методом проб и ошибок разрабатывалась технология производства. Шла нормальная техническая эволюция. Авиамоторостроение базировалось на достижениях моторостроения автомобильной промышленности. На Западе эта отрасль развивалась гораздо интенсивнее, чем в России, где автомобилестроение только зарождалось, машины начали собирать на вагонном заводе в Риге. Да, были небольшие починочные мастерские иностранных фирм – исключительно для ремонта завозимых в Россию автомобилей. И не естественная эволюция, а резкий скачок происходит лишь там, где появляется яркая талантливая
