эта круглощекая и живая девица мне приглянулась. Стоило узнать о ней побольше. И отдохнуть, раз уж так удачно все вышло.
Вытянув поудобнее ноги, прижав пульсирующую рану ладонью поверх повязки, чтобы быстрее заживала, я расслабил тело. Сегодня можно было выспаться.
Глава 3
– Папенька? – убедившись, что платье чистое и рукава не в крови, я вежливо постучала в дверь родительских покоев.
– Заходи, моя ласточка.
Мужчина, немного грузный, но еще крепкий, сидел в кресле, откинувшись и тихо охая.
– Поздно ты сегодня, звездочка моя.
– Забылась, – легкомысленно отозвалась, рассматривая красноватое лицо родителя и вслушиваясь в дыхание.
– Ну что стоишь? Ругаться пришла?
– Я? Да ты что, папенька? Как я посмею? – пробормотала в ответ, прикусывая язык.
– Да говори уж. Только масло свое волшебное принеси.
– Ну, нет. Ничего не буду тебе говорить. Но с кухни будут приносить только то, что я разрешу. Иначе масла на дам, – произнесла, и замерла, ожидая.
Я знала, что сейчас нижняя челюсть упрямо и некрасиво выдвинута вперед. И что с родителями так не говорят. Но ничего поделать не могла. Чем свободнее и питался отец, тем хуже бывало его самочувствие. Стоило с неделю попоститься – так и отдышка пропадала, и сон становился крепким и глубоким. Вот только барон наш очень уж уважал жирное мясо с пивом.
Отец попыхтел, попыхтел, но видно сегодня нутро совсем его с ума сводило, так что барон медленно кивнул.
– Пусть готовят, что прикажешь. Только без травы этой твоей, вонючей… – отец повел рукой, пытаясь вспомнить название.
– Поняла. Но укроп прикажу в каждый суп класть. Он для живота твоего – самая польза.
– Как скажешь, птица моя. Только масло свое волшебное принеси. И матери обещай ничего не писать, – уже в спину, встрепенувшись, попросил барон.
Я же едва не стукнула себя по лбу. С этого нужно было бы и начинать! Матушка бы не приехала. Поздние роды дались ей не просто и теперь она медленно приходила в себя под присмотром тети. Но пригрозить-то отцу вполне можно было.
– Не важно. Все равно уже согласился, – выискивая в шкатулке среди флаконов нужный, бормотала себе под нос. Прихватив мятное масло и серебряную большую ложку, я вернулась к родителю.
Было видно, что отцу и правда нехорошо.
– Крутить живот будет, – напомнила, наливая полную ложку.
– Да знаю я. Не в первый раз, – родитель отмахнулся, и проглотил содержимое за один раз.
– Все, ложись на бок. Скоро полегчает. Оставляю тебя на Йогана, – я кивнула отцовскому слуге. – Если будет хуже – буди сразу.
– Понял, молодая госпожа.
– Оставайся при отце. В кухню можешь не спускаться, – велела пожилому мужчине, что служил барону почти всю жизнь.
– Зачем
