спросила она, – бормочет Коля. – Не таким тоном просто спрашивают.
– По-моему, тон у меня самый обычный, – пожимаю плечами. – А вот то, что с нами происходит, мне совсем не нравится. Твоя мать настраивает нашу дочь против меня, я потом в детском саду краснею. Разговаривать со мной она не пожелала, а разыграла приступ. Ты же тоже не поверил, что ей стало плохо?
Муж поворачивается с чашкой в руках, а я думаю, что и мне мог бы кофе сделать. В последнее время, казалось бы, незначительные мелочи стёрлись. Кофе, поцелуй перед работой и после, улыбка – все это стало пропадать из нашей обыденности. Любовная лодка и быт – это всем известно. Да, я понимала, что конфетно-букетный период не длится вечно. Тем более с рождением ребенка. Но к резкому холоду я не была готова. Коле нет дела ни до меня, ни до дочери. Он будто живёт на работе, а не здесь.
Кажется, все у нас как надо. Не ссоримся, никакого рукоприкладства или другого насилия, но при этом с каждым днём мы будто отдаляемся друг от друга. Живём как соседи.
– Может, мама не хотела скандала, Злата, – подтверждает Коля, что я была права.
Да, он не открыто говорит, что не поверил в приступ Раисы Васильевны, но дал мне это понять.
– Я и не собиралась скандалить, – говорю мужу. – Ты меня как будто совсем не знаешь! Всего-то поговорить, но мне кажется, в этом доме никто никого уже не слышит.
– Опять ты нагнетаешь, – Коля едва ли не бросает чашку в раковину. – Злата, все, хватит! Такое впечатление, что тебя подменили.
Да не только меня. Мы все изменились. Смотрю, как муж выходит из кухни, и понимаю, что мне даже не хочется идти за ним и пытаться договорить. Зачем стучать в дверь, которую тебе никто не собирается открывать? Только силы тратить.
В одном муж несомненно прав: нас подменили. Я больше не вижу заботливого, внимательного Колю и сама от этого черствею. А муж больше не видит влюбленную девчонку, которая смотрит на него горящими от восторга глазами.
Я себя убеждала, что это просто период такой – у всех семей же бывает. И, как бы то ни было, даже Раиса Васильевна в этом не виновата. Свою лепту она, конечно, внесла. И мы все оказались заперты на этом корабле в шторм. Не захлебнуться бы.
– Злата, – муж возвращается уже в костюме, – я поехал. Заскочу к маме, потом на работу.
Даже предупреждает о своем распорядке дня. Вот это уже удивительно.
– Хорошо, – киваю, глядя на поправляющего галстук Колю.
– Мама в частной клинике, – продолжает муж. – Я решил не звонить твоему отцу. Да и чем Герман Матвеевич смог бы помочь со своей специализацией?
Так и хочется выдать громкое «ха», которое описало бы все мои эмоции. Мой отец как раз мог бы помочь – он же нейрохирург. В мозгах умеет копаться получше психиатров. Да и всё-таки он врач, и за тридцать лет практики у него знакомых любых направлений пруд пруди. Но Раиса Васильевна точно бы отказалась от помощи отца, ведь тогда вся симуляция коту под хвост.
А муж занял очень удобную
