быстро перебирая нижними конечностями, тащит дальше по коридору.
Понимаю, что если сейчас упаду, то никто меня жалеть не будет, даже не остановится, продолжит тащить тело, заливая пол кровью. Приходится терпеть. До скрипа сжимаю зубы и отдаю остатки энергии, но оказывается это только начало мучений.
Коротышка заталкивает меня в комнату, похожую на гардеробную для каких-нибудь актрис или танцовщиц. Длинные штанги растянулись вдоль узкой комнатушки, с обеих сторон, на каждой «палке» висит не меньше сотни разноцветных и блестящих нарядов. Ткани прилегают друг к другу настолько плотно, что полностью закрывают обзор на мрачный декор.
В конце этого помещения узкая прозрачная дверь, которая совершенно ничего не скрывает, а стоило бы, учитывая, что за ней находится душ. Собственно, туда меня и заталкивает чудовище.
– Раздевайся. – Отдает приказ, стоя в открытом проеме.
Глубоко дыша и упираясь руками в колени, почти рычу от злости. Сначала забег, теперь еще и мыть меня вздумал… Точно извращенец!
– Не буду! – Хрипя, пытаюсь воспротивиться произволу, только инопланетянин ждать не намерен.
Грубыми и быстрыми движениями одежда разрывается на части, прямо на моем теле. За пару секунд штаны и футболка, превращаются в крохотные лоскутки, разбросанные по скользкому полу. Завершает это безобразие ледяные брызги воды, льющиеся с потолка. Меня трясет от холода и злости, а коротышка стоит по ту сторону стеклянной двери и ухмыляется.
– Не-е-е-на-в-и-жу. – Шепчу трясущими губами, пытаясь прикрыть непривычно большую грудь.
К новым параметрам еще предстоит привыкнуть, теперь я значительно выше, а помимо верхних «девяноста», появились еще и нижние округлости. Ноги кажутся слишком длинными, несмотря на худобу, уже не хочется называть их – "двумя спичками".
Пытаюсь отвлечься, разглядывая пальцы ног и пол, представляю, что водичка на самом деле теплая, даже горячая, а после водных процедур лягу в кроватку и буду сладко спать. Почти получается, пока вода не сменяется, обжигающе сухим потоком воздуха. Приходится зажмуриться, чтобы не слезились глаза. Только сейчас понимаю, что любимая стрижка безжалостно испорчена. Волосы стали еще тяжелее, а их длина, почти как у сказочной принцессы. Не Рапунцель, но до поясницы точно достают, а после такой сушки, по ощущениям хуже дешёвой мочалки.
Когда начинает казаться, что вот-вот начнет лопаться кожа, все стихает, открывается дверца и коротышка выдергивает меня наружу, бурча под длинный нос, что-то о времени и недовольных торгашах, которые сдерут с него шкуру. В голове гудит, едва могу понять, о чем идет речь, но содрать с него шкуру согласна, были бы силы.
– Уродливое создание, немощь, – злобно выплевывая каждое слово, он обильно смазывает мои волосы чем-то пахучим, – такое ничтожество никто не купит, вернут в утиль.
Каждое слово бьет по нервам, почти так же больно, как кривые пальцы по обнаженной коже. Коротышка не стесняется в выражениях, сопровождая словесную грязь
