не любил, да и не умел.
Таких, как он в геологическом посёлке прозывали бобылём. Там таких неустроенных было
много, у каждого своя история одиночества. Но и об этом Сергею Борисовичу не с кем было поговорить. Сам он – приезжий, была бы это наша столица, то «лимитой» его бы звали. А так, просто, «… держись геолог, крепись геолог, ты ветра и солнца брат».
Вот и братался со студенческой скамьи он и с ветром, и с солнцем, а особенно с лютым сибирским морозом.
– А ты чего дома сидишь? – Спросил мальчика сосед, отгоняя мысли о своём одиночестве.
– Да так… – Яша говорил с дядей Серёжей, потупив глаза в пол, не хотелось ему рассказывать свой новый сон.
Однако, сосед, почуяв неладное, отбросил свою неловкость в сторону и решительно взял разговор в свои руки.
– Ясно. Так можно мне зайти или здесь будем общаться, – спросил , внимательно глядя в глаза мальчику.
И здесь Яша, наверное, впервые, поступил, как настоящий взрослый мужчина. Он принял решение.
– Да, конечно, заходите, – мальчик отступил вглубь коридора, давая возможность пройти гостю, – я вас пирожками угощу с чаем. Вы любите домашние пирожки?
Сосед искренне рассмеялся, и достал из пакета контейнер с пирожками.
–Конечно, люблю! – Рассмеялся он, помахивая контейнером, – особенно домашние, а не такие, как эти из магазина.
Вскоре, два друга уже сидели за столом, с удовольствием дегустируя попеременно то домашние, то магазинные пирожки.
Глава 4
Теперь уже этот сон Яша пересказывает соседу. Тот сильно пугается, так как это случилось не с ним.
– И, знаете, во сне мне казалось всё абсолютно логичным. И то, что я нахожусь на буровой, и отношение ко мне других взрослых. – Яша говорил, глядя в большую тарелку, на дне которой одиноко скучал последний пирожок, – мне одно непонятно, почему такой сон приснился. Ведь Вы ничего даже похожего не рассказывали.
Сергей Борисович слушал мальчика, затаив дыхание, в нём кипела смесь недоумения и растерянности. Дело в том, что ничего похожего лично с ним не случалось. А авария, о которой ему рассказывает мальчик, была, но в то время, когда он сам находился за тысячи километров и от буровой и от самой экспедиции. Свой отпуск он проводил на малой родине, и сплавлялся по горной речке с друзьями.
Слушая в пол уха, Сергей Борисович пытался уловить взаимосвязь между сном, мальчиком и своей персоной. Никакой связи не было, и это его очень сильно пугало.
– Дядя Серёжа, – отвлёк его от своих мыслей настойчивый голос мальчика, – Вы же совсем меня не слушаете.
Сосед молча улыбнулся мальчику, потом достал со дна тарелки последний пирожок и смачно им захрустел.
Яша этот жест понял, как желание насладиться вкусом маминых пирожков и терпеливо ждал.
Доев пирожок и запив его охладевшим чаем, сосед подошёл к раковине и не спеша стал мыть всю посуду.
