она представляет крошечную кухню, где стоят две жаровни, по полкам разложены сырые продукты, а на прилавке уже лежат готовые кушанья: кусочки соленой и свежей рыбы, вареный горячий картофель, рис и проч. Все очень чисто. Подходит потребитель, берет палочку с воткнутой на нее картофелиной, или крошечную чашечку рису, или такую же миниатюрную чашечку не то с соусом, не то с ухой, съедает свою порцию, кладет очень мелкую монету и уходит, уступая место другому. Все это совершается тихо, спокойно, без громких, резких слов и движений, очень часто с добродушной улыбкой. Не смотря на большое оживление, царствующее на улицах, меня удивляет тишина и, если можно так выразиться, порядочность японской улицы: не видно ни пьяных, ни драки, не слышно грубых голосов. Улица имеет какой-то своеобразно-праздничный вид: все делается как будто не всерьез, шутя. Знакомые, при встречах, до комизма вежливо раскланиваются друг с другом, низко-низко сгибая спину и упираясь иногда при этом руками в колени. Не видно озабоченных лиц: все кажется довольным и счастливым среди этой ласково улыбающейся природы, под лучами этого горячего солнца. Туземные костюмы[2] мужчин и женщин покроем своим очень схожи: это длинные халаты пли капоты до пят, с широкими рукавами. Женщины здесь щеголяют своими куафюрами и поясами. У элегантной женщины прическа непременно трехэтажная; в ней торчат одна-две шпильки, иногда искусственный цветок; волосы – резко черного цвета и сильно блестят. Что касается поясов[3], то они очень нарядны, очень широки и грациозно завязаны сзади широким бантом.
Главная улица Нагасаки[4] представляет из себя целую выставку. Мы останавливаемся у одного из больших магазинов ее. Нас встречает с любезными поклонами хозяин и, узнав тотчас, что мы русские, заводит разговор на русском языке. Чего-чего только нет здесь: фарфор, бронза, лакированные вещи, ширмы, изделия из слоновой кости, и проч., и проч. Просто глаза разбегаются при виде этого множества пестрых, оригинально-красивых вещиц. Отсюда мы отправляемся в магазин шелковых вышивок. Магазин и мастерская помещаются вместе. Работают исключительно мужчины. В мастерских черепаховых изделий – то же самое.
– Скажите, пожалуйста, что это значит? Почему женщин совсем не видно в ваших мастерских? – обращаюсь я к одному из туземных купцов.
Его, очевидно, удивляет мой вопрос.
– Зачем же женщинам идти в мастерские? – отвечает он мне вопросом.
– Но ведь такая работа, как вышиванье или выделка черепаховых безделушек, более сподручна женщинам.
– О, нет! Мужчины у нас очень хорошо делают все эти вещи, женщинам и не угоняться за ними.
Действительно, я узнаю потом, что купец говорил мне правду: лучшие японские вышивки, лучшие японские изделия вообще, до самых мелких включительно, созданы не женскими, а мужскими руками.
Из множества магазинов, в которых
кимоно
оби
Мото-Каго-мачи
