превратно.
– Иногда можно. Но не тогда, когда полуголая девица извивается у него на коленях.
– О! – Настя выглядела потрясенной. – Это ужасно.
– Это мерзко и подло.
– Согласна. Но Игорь! От кого угодно можно ожидать такого, но от него…
– Ты всегда говорила, что все мужчины – кобели.
– И всегда считала Игоря исключением. Он всегда смотрел только на тебя и не поддавался никаким соблазнам. Я сама видела, как он вежливо послал девицу с фигурой Моники Белуччи. – Настя помолчала. – И не раз.
– Хочешь сказать, за ним постоянно гонялись секс-бомбы?
– Слушай, мы же сто лет знакомы. Не раз бывали вместе на вечеринках. Разные случаи бывали. А я очень наблюдательная.
– А мне не говорила.
– Да говорила же! Хотя и говорить-то было нечего. А ты все пропускала мимо ушей. Была уверена в нем на двести процентов.
– Да, – из груди Нины вырвался тяжелый вздох. – Была. Я всегда думала, что скорее я сама поддамся соблазну, но только не Игорь. В нем я была уверена на все сто. Оказалось, зря.
– Что будешь делать? – спросила Настя.
– Разве у меня есть выбор? Я не смогу быть с ним после этого.
– Подашь на развод?
– Да.
– Не торопись.
– Может, ты предлагаешь мне простить его? – Нина с вызовом посмотрела на подругу. – Ты вообще на чьей стороне?
– Конечно, на твоей. Я просто хочу сказать: это все очень тяжело. Тебе нужно придти в себя. Отдышаться. Подождать. Посмотреть на все со стороны.
– Со стороны? А разве со стороны это выглядит иначе?
– Не в этом дело. И не надо на меня нападать. Я тебя полностью поддерживаю. Можешь жить у меня столько, сколько захочешь.
– Да нет, я хотела снять квартиру…
– Снимешь. Позже. Илонка приедет только осенью, да и в этом случае место для тебя найдется.
– Спасибо. Мне, правда, нужно придти в себя.
Позже Нина лежала в комнате Илоны, младшей сестренки Насти, которая уехала на стажировку в Германию, и у нее было стойкой ощущение, что все это происходит не с ней. Этого просто не может быть. Ее жизнь давно устоялась, в ней все было стабильно и хорошо, она была счастлива. А теперь она вдруг попала в кошмарный сон, от которого никак не может очнуться. Вот бы сейчас заснуть здесь, а проснуться дома, в своей постели, рядом с Игорем…
Она взяла в руки кудрявого щенка с заплаткой на ухе и почувствовала, как глаза снова наполняются слезами. Она не смогла оставить его в разгромленной квартире. Он казался ей почти живым. Буль был свидетелем крушения ее жизни, и стал для нее
воплощением мечты, которая никогда не сбудется. Мечты о таком простом и обыденном, но теперь совершенно для нее недосягаемом семейном счастье.
Уснуть было совершенно невозможно. Вино, которое, по уверению Насти, должно было ее успокоить, наоборот,
