в океане, его переменчивый нрав идеально совпадал с моим.
Николь.
Я действительно была готова переспать с Киллианом! Помутнение рассудка, не иначе. Сегодня я прошлась по такой тонкой грани, что меня потряхивало до сих пор. Окажись у него презерватив, и мы бы сношались с энтузиазмом кроликов до самого причала. Даже не сомневаюсь!
Нужно срочно избавиться от этого наваждения. А еще лучше поставить литровую капельницу и хорошенько почистить кровь от грязных флюидов Киллиана Мура.
К счастью, дома никого не было. Можно не прятаться в своей комнате и спокойно пройтись по дому.
В отличие от классических интерьеров особняка Муров, в нашем доме царил хай-тек – любимый стиль отца. Много пространства, воздуха, простые и четкие линии. Мать ненавидела ограниченную белым, серым и черным цветовую гамму. К этому моменту половина дома уже претерпела изменения в стиле кантри. Что с нее взять, уроженка Техаса, она имела свои представления о красоте и стиле. Так в гостиной появился уродливый диван с цветочным принтом и два кресла с вышитыми подушечками. Серые матовые фасады кухни сменили грубые деревянные панели. И по всему дому она расставила серванты с посудой. Но самое чудовищное – это картины. Поскольку перекрашивать стены – дело затратное, мать нашла дешевый вариант – повсюду развесила постеры с птичками, бабочками и растениями. И каждый раз, проходя мимо очередного «шедевра», я чувствовала себя в гостях у старой бабки. Не хватало только затхлого аромата лекарств и старости. Хотя, о чем это я! Их вполне компенсировали вонючие благовония, которыми то и дело обкуривался наш многострадальный дом.
Нет ничего удивительного, что я больше не чувствовала себя здесь уютно и спокойно. Дом, в котором я выросла и прожила семнадцать лет, теперь ощущался чужим, словно принадлежал другим людям. Может дело в перемене обстановки, но интуиция подсказывала, истинная причина кроется в другом. С отъездом отца особняк потерял не только своего хозяина, он потерял душу. Загрустил, постарел и с каждым днем все больше чах, как старый преданный пес, которого бросили на произвол судьбы. Грустно все это, но как есть.
Поскольку свою комнату я запретила трогать, все здесь оставалось как прежде. Огромный письменный стол напротив окна, кресло-яйцо, в котором я любила слушать музыку, и парящая кровать.
Окинув взглядом книги по архитектуре, доставшиеся в наследство от отца, я вытащила из заднего кармана телефон и набрала знакомый номер.
– Привет, пап, не отвлекаю?
В динамике раздался родной голос, и мое сердце болезненно сжалось.
– Ну что ты милая, я всегда рад тебя слышать. Как ты?
На заднем фоне слышался гомон посторонних голосов и шум. Звук был такой, словно отец находился в большом помещении.
– Сегодня плавали с Мурами на яхте. Знаменитые воскресные прогулки, помнишь?
Вдруг совсем
