называть?
Ратмир задумывается на секунду, отвечает, хитро улыбаясь:
– Когда мы наедине, можешь называть меня господином или хозяином. А когда на людях, то просто по имени.
Хмыкаю. Да он ещё хуже, чем я думала!
Ратмир продолжает хитро улыбаться, глядя на меня, складывает ногу на ногу:
– Ну, что? Продемонстрируешь мне свои навыки любовницы? – спрашивает.
Нет. Только не это.
– Я не могу сейчас, прости. У меня месячные, – говорю я чистую правду.
Ратмир недовольно морщится и вздыхает.
– То есть, я зря снял этот чертов номер и ещё раз остановился в этой глуши? —
Затем говорит уже тише:
– Ладно, ведь у тебя есть ещё рот, – и расстёгивает ширинку.
Сглатываю. Нет. Нет. Нет.
– Давай, отсоси мне, – приказывает Ратмир.
Мурашки бегут по коже, но отвечаю я твёрдым голосом:
– Я не могу.
– Ты шутишь?
– В моей легенде написано, что я из очень религиозной семьи, я должна придерживаться теории. Секс будет только после свадьбы, даже оральный, – выдаю я неожиданно для самой себя. Как хорошо, что успела мельком пробежаться по своей «родословной».
– Я же знаю, что эти бумажки – полная херня! Хватит морочить мне голову, Ева!
– Потерпите, господин, – вдруг решаю назвать его так, как он просил, – меня этому учили в школе. Если тебя покупают в качестве жены, нельзя преждевременно становиться любовницей, иначе клиент может передумать жениться. Можете позвонить Эмме спросить, – придумываю я буквально на ходу… Если он, правда, позвонит ей, мне не жить. В прямом смысле.
Ратмир резко встаёт и подходит ко мне вплотную:
– А тебя не учили, что мужчину нельзя оставлять без секса? – рычит, берет мою руку и кладёт на расстёгнутую ширинку…
Чувствую его эрекцию. Да, природа его не обделила мужским достоинством.
– Учили. И вы все получите после свадьбы, хозяин, – отвечаю спокойно и убираю свою руку.
Ева, ну, что ты творишь? Сделать ему минет было бы легче, чем пререкаться. Всего-то представить, что это простое занятие на манекене…
Удовлетворила бы его немного, не был бы такой злой, а то теперь пышет жаром.
Я даже начинаю переживать, что он вернёт меня обратно.
И уже собираюсь извиниться и сказать что-то типа «Прости, но ты сам попросил быть настоящей…», как Ратмир выпаливает:
– Объясни мне тогда: какого черта ты попросила остановиться в гостинице? Думаешь, я совсем идиот? Что тебе нужно?
Он что… подумал, что я захотела остановиться, чтобы переспать с ним поскорее? Вот же напыщенный индюк… Как жаль, что я не могу сказать ему это в лицо.
– Хочу попрощаться с городом, в котором прожила столько лет… И у меня болит живот, не смогу так долго ехать. Завтра мне станет лучше.
Ратмир
