не было. Как и прежде, лежала кочерга, жившая в летнее время почему-то именно там. За занавеской на окне стоял горшок с забытой засохшей геранью. Я сглотнул комок в горле.
– Ты чего хотел-то? – Ваньке явно наскучило все это. – Чего ищешь? Скажи хоть.
Я и сам не знал. Что-то подтолкнуло меня подняться на чердак. Нога засаднила особенно сильно, когда я поднимался по узкой лесенке наверх. Ванька пошел за мной. Наверху я по привычке нащупал большой рыболовный фонарь, стоящий на полу слева от лестницы. Но он не включился – вероятно, батарейки все-таки отсырели. Ванька быстро нашелся и включил подсветку на своем мобильном.
– Хоть для этого здесь сгодится, – хмыкнул он, – раз связи нет.
На чердаке было темно и уныло. Лежали грудой предметы быта, отжившие свой век. Чего только здесь не было! Даже мои детские игрушки. Внезапно меня потянуло в дальний угол чердака. За большим старым чемоданом, покрытым слоем пыли, притаившись, стоял небольшой сундук.
– Странно, сколько себя ни помню, этого сундука никогда не видел, – сказал я.
– Ну мало ли, не видел. Тут полно всякого хлама! Пойдем, нечего здесь делать, – Ванька потянул меня за локоть.
Я, словно подталкиваемый неведомой силой, упрямо потянулся к старому сундуку и вытащил его из угла. Сундук был непомерно тяжелый.
– Может, там золото, – ухмылялся Ванька.
Я открыл сундук и увидел кипу старых книг. Детские, классика, зарубежная фантастика… одна незнакомая книга привлекла мое внимание. Ее темный старый переплет особенно выделялся среди остальных.
– Что это?
Я взял в руки книгу и повертел в руках. Открыл и пролистал пожелтевшие страницы: язык был мне незнаком. Впрочем, это был и не иностранный язык. Скорее, какой-то церковный.
– Библия, может, старая, – предположил Ванька.
– Я…
Неожиданный звон в ушах не дал мне договорить. В глазах потемнело. И без того мрачный чердак закачался и поплыл перед глазами… Я услышал голос, который звучал внутри меня – нет, в моей голове, чей-то хриплый настойчивый шепот.
– Отдай… отдай мне его…
– Эй! Макс, Макс! Ты слышишь меня?! Ты чего? Пошли отсюда, а?
Ванька тряс меня за грудки. Я не помнил, как мы спустились с чердака, как вышли из дома. Но эту старую книгу я крепко зажал под мышкой. Сам не зная, зачем.
Поздно вечером я сидел на крылечке Ванькиного дома, вдыхая ароматы вечерней природы. От леса по полю наползал густой туман, трава засеребрилась росой. Я сидел один, обдумывая события дня и пытаясь хоть как-то уложить их в голове. Ничего не получалось. Меня пугали эти странные видения, повторившиеся несколько раз за сутки. На душе было неспокойно. «Может, у меня проблемы с сосудами, – проносилось в голове, – никогда не страдал звоном в ушах, даже во времена участия в рукопашке. И что за мерзкий шепот?» Явственные сны вообще снились мне редко. Я взял в руки старую книгу, что вытащил из сундука на чердаке. Перебрал страницы. Эти письмена, увы, ни
