внимание на меня, значит, я шла в верном направлении.
– Спасибо. Я старалась.
Шандор окинул помещение взглядом, будто только сейчас зашел в него. А посмотреть было на что. Непривычные глазу неокрашенные кирпичные стены, искусственно состаренные – со сколотыми краями и неровной укладкой раствора, деревянные балки на потолке, выкрашенные в темно-коричневый цвет, свисающие над столами небольшие металлические светильники, по форме напоминающие мегафон и темные квадратные столики на металлических ножках придавали помещению брутальности и строгости, но вместе с тем обладали суровым шармом и простотой.
– Интересная обстановка, – сказал он. – Ты бывала здесь раньше, Лизавета?
– Да, с отцом. Он работает неподалеку отсюда, мы часто с ним здесь пересекаемся.
– Вы живете раздельно?
Я усмехнулась.
– Нет, вместе. Но иногда нам удобнее пообщаться за пределами от дома.
– Кто-то мешает вам это делать дома?
– Нет, не мешает. Но мы любим уединиться, если это можно так назвать, в кафе, где нет мамы. Здесь другая атмосфера.
– У вас с отцом есть секреты от нее?
– Не то чтобы секреты. Просто у меня с отцом более доверительные отношения, чем с мамой.
Я взяла чашку и сделала небольшой глоток чая. Он все еще был горячим, и приятно согревал тело своим теплом.
– Я люблю делиться с ним своими переживаниями, – продолжила я, – потому что знаю, он искренне порадуется моим успехам, словно это его личные достижения, приободрит, если меня постигнет неудача, и сделает все от него зависящее, чтобы помочь мне ее преодолеть.
Шандор опустил взгляд в свою чашку и с грустью улыбаясь сказал:
– Это здорово, что у вас с отцом такие теплые отношения. Многие об этом могут только мечтать.
Я услышала подтекст в его словах и хотела уточнить, не о себе ли он говорит, но Шандор стряхнул с себя печаль и опередил мой вопрос:
– С мамой у тебя нет такого единодушия?
– Ты не подумай ничего плохого, мама у меня хорошая, добрая и заботливая, и я ее очень люблю, но порой чересчур требовательная и придирчивая, с ней тяжело делиться своими чувствами, она часто подвергает их критике и сомнению.
– Ты не любишь критику?
– Конструктивную я готова выслушать. Может быть не сразу, но приму ее. Но такой она бывает не всегда.
Девушки, которые сидели в соседнем ряду, неожиданно громко засмеялись, и все посетители кафе к ним обернулись. Видимо, они и сами не ожидали от себя такого, потому что тут же смутились и стыдливо посмотрели на нас. Мы с Шандором переглянулись, улыбнулись друг другу, и он вновь вернулся к разговору о моем отце:
– А где работает твой отец?
– В детской краевой больнице. Он врач.
– Врач…
Шандор как-то странно посмотрел в мои глаза, затем перевел взгляд куда-то в сторону – то ли
