на только что созданное озеро. Ровно в полдень должно было состояться открытие купального сезона и соревнование физкультурников.
«На пляжах, – сообщала газета, – расположатся 6 духовых оркестров, десяток баянистов будет играть на лодках. Парк культуры и отдыха организует для посетителей озера два больших концерта. Для любителей катания на лодках приготовлено 60 шлюпок»
Утром отсыпались выпускники средних школ, которые в изумительную летнюю ночь веселились под такты прощального вальса, позировали фотографам и гуляли до рассвета.
А еще в этот день в Минске и Минском районе планировалось проведение тактических учений с участием местного населения. Весьма любопытной выглядит и тема занятий: «Охрана и оборона важных объектов города и района от нападения авиадесантных отрядов предполагаемого противника и ликвидация этих отрядов силами местного населения».
Рано утром в окрестностях Минска должны были быть выброшены четыре отряда парашютистов по 10 человек: около аэродрома и рядом с поселками. Парашютисты должны были изображать массовый десант противника, захватывая и разрушая условно: аэродромы, мосты, железнодорожные станции. С противником должны были бороться отрады местной самообороны. Но самое удивительное, что в рамках этих учений в Минске должны были объявить воздушную тревогу с целью проверки работы служб ПВО, светомаскировки, аварийно-восстановительных команд и постов ВНОС.
Все как обычно было и в Москве. «Около 10 часов утра 22 июня, – вспоминал нарком ВМФ адмирал Кузнецов, – я поехал в Кремль. Решил лично доложить обстановку. Москва безмятежно отдыхала. Как всегда в выходные дни, в центре было малолюдно, редкие прохожие выглядели празднично. Лишь проносились отдельные машины, пугая пешеходов тревожными гудками. Столица еще не знала, что на границах полыхает пожар войны и передовые части ведут тяжелые бои. В Кремле все выглядело, как в обычный выходной день. Часовой у Боровицких ворот, подтянутый и щеголеватый, взял под козырек и, как всегда, заглянул в машину. Немного сбавив скорость, мы въехали в Кремль. Я внимательно смотрел по сторонам – ничего не говорило о тревоге. Кругом было тихо и пустынно».
В 12.05 из кабинета Сталина Молотов направился на Центральный телеграф и через десять минут выступил по радио с обращением к народу, которое до этого активно обсуждал и редактировал вождь. Тогда репродукторы во всех городах и селах Советского Союза известили о том, что уже произошло… И мирные люди услышали страшное…
Нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов, выступая по поручению вождя с каждой новой фразой, все больше и больше убеждал в том, о чем знали, но до сих пор не верили…
– Граждане и гражданки Советского Союза! – как-то необычно серьезно говорил он. – Советское правительство и его глава тов. Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на
