поверить, что этот юноша был тем самым рассеянным Говардом Картером, который сидел на последней парте в классе среди девочек.
Сара с любопытством рассматривала его улыбающееся лицо, счастливые глаза и долговязую фигуру. Сейчас он говорил раскованно, свободно, с лукавой улыбкой на губах. Сара не сводила с него задумчивого взгляда.
– Ну, скажите уже, как вы находите мои рисунки? – настойчиво повторил Говард.
– Хорошо. Даже очень хорошо! – растерянно пробормотала она. – Откуда у тебя такой талант?
Говард пожал плечами.
– От моего отца. Это у нас семейное.
– Он умер?
Юноша взял альбом у нее из рук.
– Разве я говорил это? – спросил он и наморщил лоб.
– Миссис фон Шелль намекнула мне. Она сказала, что две тетки взяли над тобой опекунство.
– Что ж, если миссис фон Шелль будет так угодно!..
– Разве это неправда?
Картер отвернулся, прошел несколько шагов к стене и крикнул так, что в руинах отозвалось эхо:
– Да, это неправда, мисс Джонс! – Говард остался стоять, потом повернулся и снова подошел к ней. – Мой отец живет в Лондоне. Равно как и моя мать. Она с утра до ночи декламирует Шекспира. Несмотря на то что у нее уже одиннадцать детей, она все еще мечтает стать знаменитой актрисой. Поэтому для всех одиннадцати у нее, конечно, не хватает времени.
– Я этого не знала, – извиняясь, ответила Сара.
– Откуда вам знать, мисс Джонс?! – с горечью произнес Картер и после секундной паузы добавил: – Но я не собираюсь жаловаться. Фанни и Кейт – сестры моего отца, они для меня словно вторые родители. Я ответил на все ваши вопросы? – Говард нервно сглотнул.
Сара Джонс не могла не заметить, что Говард страдает от ситуации, в которой оказался, но ей трудно было придумать что-либо, чтобы поддержать его. Когда она наконец осмелилась заговорить, ей вдруг стало ясно, что все слова прозвучат фальшиво. Сара вспомнила о своем прошлом.
– Нелегко расти без отца и матери… – заметила она.
Говард испытующе взглянул на нее, словно хотел проверить, была ли эта фраза просто отговоркой или все было сказано всерьез. И все же он ответил:
– Я не могу утверждать, что мой отец или мать действительно заботились обо мне. Я долго искал причины этому. Когда мне было двенадцать, я тайком прочитал журнал, купленный у торговца на улице, и в одной из историй узнал себя.
– Такую бульварщину нельзя читать детям! – воскликнула Сара с бóльшим чувством возмущения, чем было на самом деле. – Что ты подразумеваешь под словами «узнал себя»?
На лице Говарда промелькнула застенчивая улыбка.
– Та история называлась «Королек»[4], в ней речь шла об одном маленьком мальчике из Мидлсекса, который чувствовал, что его не любят и не понимают. Его родители почти не заботились о нем, и он ушел жить на улицу. Этого мальчика звали Джон. Он тосковал, как пес, и спрашивал себя, почему родители отдают его
Королек – аллюзия на сказку братьев Гримм.
