что мол он не из тех, и что как раз те-то его и отделали. Но тут некстати пришла мысль, что если он не из тех, то значит, и пацан он неправильный. Следующая мысль о том, что в настоящий момент это соответствует действительности, радости не прибавила. Тогда Витек справедливо решил, что думать – это вообще дело неблагодарное, и просто расслабился, наблюдая, как справа проносится лес, в котором он сегодня чуть не остался навеки…
…До дому оказалось, действительно, недалеко. Тем более, на машине с московскими номерами. Мимо поста ГИБДД пролетели на ста двадцати, въехали в город, раз поворот, два поворот, три…
– Тебе куда?
– Да вот…
– Понятно.
Город замшевый знал весьма прилично. И водил свою побитую колесницу по узким улочкам, как Илья-пророк свою по радуге. Профи, одним словом. Витька от такой езды с непривычки аж укачало. И от боли в организме снова плющить начало что называется не по-детски. И ком тошнотворный вернулся некстати. И – надо ж такому случиться – тормознул мужик перед Витьковым подъездом вроде б плавно, вжав мягко в податливое сиденье случайного своего попутчика – и…
– Мать ты моя, женщина!!!
Витек медленно вытащил голову из коленей, не зная, куда девать глаза.
– Извините…
– Да уж, – философски вздохнул замшевый, отворачивая нос. – Маленько не дотянули. А насчет больницы ты, парень, зря отказался. У тебя, похоже, сотрясение.
– Тряпка есть у вас? Я подотру.
– Да ладно. Что с тебя с побитого взять? На вот.
Мужик открыл бардачок и вытащил из него две зеленые американские купюры.
– Сейчас отлежись, а потом все-таки доктора вызови.
Он протянул деньги Витьку.
– Не надо.
– Бери, парень, пока дают, не ерепенься. Все равно мне считай на халяву достались. А у меня примета – на новом месте надо с хорошего дела начинать. Это уж после – как получится. Считай, что в долг даю. Потом отдашь как-нибудь.
«Ну и ладно, – мелькнула мысль в голове у Витька. – Будет долг до кучи сто восемьдесят тысяч двести долларов».
– Спасибо.
Витек открыл дверь и осторожно, по частям вылез из нехорошо пахнущей «нивы». Перед тем, как захлопнуть дверь, обернулся.
– А когда деньги будут, как мне вас найти, чтоб отдать?
Мужик хмыкнул.
– Жизнь, парень, она спиралью заворачивается. Как-нибудь на новом витке пересечемся – рассчитаемся. А теперь давай-ка, топай до дому. Мне машину срочно в мойку надо, а то я тут от вони окуклюсь.
Каждый знает, что жизнь – штука разноцветная и полосатая, как занзибарский флаг. Особенно у нас. То черная полоса, то так – не пойми какая. Нормальное это явление – разноцветность для России-матушки. Пора б уж привыкнуть. Но все ж, однако, когда вот треснет она, жизнь то есть, кулаком по темечку, встанешь порой столбом и стоишь, глазами хлопая, будто неожиданность какая случилась. А какая неожиданность? Закономерно все.
