третья девица – рыжая-рыжая, как пожар в осеннем лесу, и самая младшая из них, в футболке с надписью “КТО”, помахала Марше и побежала за сестрой, подпевая. Купер и сам бы побежал за хиппи, если б не они. Фантомы полупрозрачным хороводом потянулись туда, где звучит музыка; мертвых всегда так и тянет к живым, к их забавам, особенно к ним.
Парень сглотнул. Сон в летнее ледяное утро растаял.
– Здравствуй, рада, что ты смогла прийти, – выдавила Стелла, будто и не ожидала, что подруга придет, поскольку позвала ее для галочки, а сама провожала хиппи взглядом, покуда те не скрылись за углом. Никаких призраков она не видела. Но взгляд ее недобро сверкал, будто она молила, чтоб вторженцы сквозь землю провалились и никогда более не ступала подошва вьетнамок расцветки прихода от ЛСД по святым дорогам, эм, по святейшим бездорожьям и лишь иногда асфальтированным участкам Стэй-Ривера!
– Ну приветики. Теперь вся банда в сборе. – Марша улыбнулась и глянула на Купера. – Но для подобных встреч “Берлога” не годится. Вам повезло, я знаю местечко получше. Пошли, пока буря утихла! Ну?
Однако она не видела того же, что и Купер. Как и Стелла с Данте… Некоторые все-таки могли различать призраков или ощущать их присутствие, так Купер еще давно уяснил (и убедил себя), что с ним полный порядок, просто завеса не приоткрылась для его друзей, как и для многих прочих.
Один незнакомый фантом почему-то не последовал за поющими бродягами. Полупрозрачный, как туман и морось, он вышел (выплыл, скорее) из бара, прямо через запертую дверь. И теперь парил и смотрел невидящими белесыми глазами на него… Или же нет? Он таращился сквозь Купера на ничего не подозревающую Маршу, которая списала возникшую оторопь на сантименты после долгой разлуки.
И тут до него дошло, что ведь и Марша потеряла родителей. Дважды. Сперва родных, тех, что ее бросили. А после и приемных, их общих. Травма – один из ключей, открывающих дверь в царствие неупокоенных, а она точно терзалась и страдала, поэтому-то и сбежала – из Стэй-Ривера, от него…
“А если она видит патлатого урода в рубашке, но притворяется, что перед ней лишь крыльцо бара, парочка стародавних школьных приятелей и я – непутевый братец?”
– Как-то неловко… – пробормотал Данте, положив руку на плечо Куперу, отчего тот вздрогнул. – Мы идем, Марша.
Стелла пожала плечами. Пусть духа она даже не ощущала, но напряжение Купера ее нервировало, девушке явно хотелось сорваться с места, уже что-нибудь сделать, лишь бы не торчать на крыльце (чего доброго, еще вылезет Розалинда, начнет таращиться и все такое).
– Да, да. – Купер прошел сквозь фантом, его передернуло, он изобразил, что замерз, скрестил руки и потер предплечья.
– Вот и отлично. – Марша пошла вверх по улице, не оглядываясь. – Раз уж все мы здесь, оттянемся по полной!
– Так и куда мы? Далеко? Купер замерз…
– Я на колесах. Не смотри так, Стелла, не на этих. Я про тачку.
– Так
