как и прежде, лишь слегка вздрагивая от раскатов грома и вспышек молний.
Разгул стихии предстал перед моими глазами во всем своем богатстве и великолепии. Молнии растекались по небу переливающимися всполохами, прорезая тьму и расцвечивая причудливыми пятнами света утопавшие в тени горы. Раскаты грома трещали, рокотали над нашими головами с ошеломляющей яростью, и сопровождавшее их эхо принималось скакать по склонам, отражаясь от каменистой поверхности, постепенно затихая вдали или растворяясь в царившем вокруг грохоте.
Мы неслись вперед сквозь непогоду, а шторм и не думал утихать. Энди был слишком поглощен своим делом, чтобы разговаривать, в то время как я пытался удержаться в угрожающе раскачивавшемся экипаже, не потерять шляпу и хоть немного защититься от проливного дождя. Возницу же, похоже, совершенно не волновал дискомфорт: он лишь поднял воротник куртки и вскоре блестел от воды так же, как мой водонепроницаемый макинтош. Словом, выглядели мы совершенно одинаково с той лишь разницей, что я, как мог, пытался укрыться от хлестких водяных струй, в то время как возница, явно ко всему привыкший, совершенно не обращал на них внимания и не проявлял ни малейшего беспокойства.
Спустя некоторое время, когда мы наконец выехали на относительно прямую и ровную дорогу, он повернулся ко мне и произнес:
– Негоже нам ехать так до самого Карнаклифа. Одному Господу ведомо, сколь еще будет бушевать непогода. Уж больно хорошо знаю я энти горы с их северными ветрами. Можа, будет лучше, ежели мы поищем какой кров?
– Разумеется! Не мешкай же! Куда направимся?
– Есть тута неподалеку одно местечко – питейное заведение вдовушки Келлиган на пересечении дорог в Гленнашауглин. Вполне себе сносное. Н… но, старушка! Вези-ка нас поживей к вдовушке Келлиган!
Кобыла, словно понимала своего хозяина и разделяла его желания, с удвоенной силой припустила по проселочной дороге. Спустя несколько минут мы достигли перекрестка и так называемого питейного заведения вдовы Келлиган – выкрашенного белой краской приземистого строения под соломенной крышей, примостившегося в глубокой низине меж двух холмов, возвышавшихся к юго-западу от перекрестка. Спрыгнув с козел, Энди поспешил к дому, и, когда я появился в дверях, объявил:
– У меня тута благородный жинтман, вдовушка. Надобно оказать ему теплый прием.
Не успел я закрыть за собой дверь, как Энди принялся распрягать лошадь, чтобы отвести ее в некое подобие конюшни, пристроенной к дому со стороны высокого холма. Внезапно разразившаяся буря собрала под гостеприимным кровом вдовы Келлиган немало путников. В камине жарко горел торф, а вокруг сидели, стояли и лежали постояльцы, не меньше дюжины, от мокрой одежды которых исходил пар. Помещение оказалось довольно просторным, так что всем присутствующим нашлось местечко возле камина. Потолок с торчащими тут и там пучками соломы почернел от копоти, а на стропилах под крышей устроились петухи и куры. На крюке над огнем висел огромный котел, и в воздухе витали острые и невероятно аппетитные ароматы жареной сельди и пунша.
Едва
