бы вас на сто процентов. Он бы до вас не добрался. Как только люк за вами захлопнулся, пси-контроль извне оказался в значительной степени блокированным. Но тот поток, что вползает в ваши мысли, мы полностью отсечь не можем. Слишком уж мощное воздействие. Гораздо сильнее, чем у простого контролера. Просачивается. И с течением времени будет просачиваться всё больше и больше. Вы понимаете меня?
– Д-да… Но тогда… кто… откуда… меня?
– Что-то или кто-то внутри Зоны генерирует мощное пси-поле. Оно совершенно обезличено. Можно было бы сказать, что оно оказывает на людей влияние как бы от лица всей Зоны. Зона выбирает человека, который кажется ей наиболее опасным или наиболее полезным, уже не знаю, с какой стороны, и подчиняет себе как раба.
– Мы любим ее… – прорывается у меня.
Глаза Тереха наливаются спелым темным ужасом. Молчит и смотрит на меня, прикидывая, не нажать ли на спусковой крючок прямо сейчас. А ведь хороший ход: сколько проблем тут же окажется в минусе!
– Я… все еще могу это в себе контролировать. Я человек. Только иногда чуть-чуть выскакивает из меня.
– Пока можете, Тимофей Дмитриевич, – констатирует Терех. – Скоро это у вас перестанет получаться. А Зона не прекратит тянуться к вам, пока вы не окажетесь за ее пределами. Мы установили профили и напряженность пси-потоков Зоны уже после того, как пришло известие о вашем исчезновении. И у нас здесь нет средств, чтобы перетащить вас на свою сторону. Вы понимаете меня? Скажите что-нибудь.
– Д-да. Понимаю.
– Скажите мне… что это такое? Как вы это чувствуете? Хотя бы самые общие впечатления. Если можете, разумеется.
О, да в нем исследователь заговорил. Очень вовремя, ребята. Самое оно заняться сейчас аналитикой.
А впрочем, он, кажется, хочет мне помочь. Не дает мне сорваться… туда. Потому и разговаривает со мной, не оставляет в покое. Молодец, Терех.
– Я не знаю… Я не знаю. Нечто нечеловеческое… но очень хорошо понимающее людей. Наши слабые места.
– Это всё?
– Не сейчас… Мне думать трудно. Свобода наплывает на меня, как море… Но я еще человек. Я – человек!
Я кричу, пытаясь своим воплем остановить то, что понемногу захватывает мое сознание.
– Хотите, дам вам совет? В одном случае это помогло. Вытащили человека…
– Да всё, что угодно…
Ах ты ж мясо радиоактивное, ты еще спрашиваешь! Нашел место и время – вежливость проявлять.
– Есть ли у вас что-нибудь очень дорогое? Предмет любви, поклонения, хотя бы очень сильной привязанности. Дом. Женщина. Друг. Работа. Родители. Яркая картинка из детства. Философия какая-нибудь. Вера. Да хоть сумма на банковском счете. Все равно, лишь бы вы этим дорожили, до крайности, подчеркиваю, дорожили. Так вот, вцепитесь в это и не отпускайте ни на секунду. Прикасайтесь к нему, думайте о нем, представляйте себе его… что уж у вас там есть. Не всего себя пытайтесь сохранить, а только тот участочек, где это у вас живет. Я с вами еще поговорю, но от меня вам мало помощи.
