я готова уже свалиться в обморок.
День рождения, отпуск, все идет прахов. Хоть плач!
– Вы сказали, что у меня есть один шанс.
Его смех, который наполнил кабинет, приятно щекочет позвоночник до мурашек, и я хмурюсь от своей такой реакции на этого тирана.
Глаза цвета корицы сейчас больше напоминают подгоревший кофе, а на языке чувствую противную горькую ноту.
Он же не хочет предложить мне…
– Что вы знаете про спорт?
Хлопаю ресницами и вяло открываю рот. Выгляжу смешно, ну и ладно.
Спорт? В самом деле?
– В этом слове пять букв.
– Футбол. Что известно?
– Там нужен мяч.
– Уже неплохо.
– К чему эти дур… странные вопросы, Виктор Григорьевич?
Я как по тонкой ниточке на каблуках хожу, а подо мной ядовитые языки пламени. Душно, жарко и страшно. Невыносимо.
А еще босс окончательно расслабил галстук, и моему взгляду открылась его крепкая шея.
– Георгиевич, – несдержанно отвечает и морщится, – с завтрашнего дня вы переходите в журнал “Спорт”. Ребятам как раз нужен такой секретарь с неуемной энергией, как вы.
Воздух в кабинете заканчивается ровно в ту секунду, когда Тиран Григорьевич коварно улыбается, оголяя свои белоснежные ровные зубы, которым невольно завидуешь.
Пуговицы на блузке трещат от движения моей грудной клетки.
И знаете, как в фильмах, картинка мутнеет, и видишь, как ты ногтями вонзаешься в шею мужчины напротив и сдавливаешь ее. Его глаза вылетают из орбит, а твое лицо корежит тупая злоба и ненависть.
Короткое моргание, а Варламов как сидит в кресле, так и сидит.
– Все-таки вы не простили меня за мое поведение в нашу первую встречу.
– Скорее, тогда я увидел ваше истинное лицо, – его лицо в этот момент раскололось надменной улыбкой.
– Вы ничего обо мне не знаете.
– Все, что нужно, я уже узнал. Так что? Принимаете предложение? Это ваш единственный шанс остаться в издательстве. Должность помощника редактора раздела моды попадает под упразднение.
Варламов расстегивает пуговицы на рукавах и закатывает рубашку до локтей. Его предплечья покрыты темными жесткими волосами, а когда он скрещивает руки на груди, то ткань рубашки натягивается, а мои глаза получают непозволительное эстетическое удовольствие.
До легкого стона.
– У вас проблемы с женщинами? – выпаливаю на одном дыхании.
От своей смелости нервы заиграли мелодию. Очень похожую на похоронный марш.
Челюсть господина “водителя” напряженно сдвинулась вперед, желваки прочертили неровный круг, а глаза наполнились густой тьмой.
Жуть.
– Хотите помочь решить? – хрипло спрашивает, поджигая меня как бенгальский огонь.
– Вы мне не нравитесь. И вообще, не мой тип мужчин, – сглатываю и кончиком языка увлажняю сухие губы.
– Вот
