каре Эмилии оно отличалось отсутствием чёлки и прямым пробором. Сами волосы были практически идентичны по своему цвету карим глазам парня. Девушка ещё раз бросила взор на лицо одноклассника. На нём выделялся узкий лоб с густыми и тёмными бровями. Так же Софию привлекли скромная улыбка и неуверенный взгляд, словно парень переживал за то, как на него может отреагировать хранитель.Спустя пару секунд рассматривания, она всё же дала ответ.
– Да, а ты…
– Меня зовут Роберт. Думаю, ты меня узнала.
– Более чем. И чего ты хочешь? Тоже показать свою крутость и запугать так вами нелюбимую новенькую?
– Конечно, нет. Я хочу тебе помочь.
Хранитель закатила глаза.
– Мне не нужна помощь от человека. Тем более от человека, прислуживающего Денису.
Только София захотела отвернуться от парня, как тот схватил её за предплечье, блокируя запланированное.
– Хорошо, я понял. Ты не хочешь мне верить. Это нормально. Тогда давай я просто расскажу тебе о нём. Должна же ты знать своего врага в лицо.
Девушка снова повернула голову к Роберту.
– Ну ладно, мне никуда не надо, я могу послушать твою историю про Дениса.
– Вот и прекрасно, – Роберт перестал корчить улыбку и был настроен серьёзно. – Денис довольно специфическая личность. Он долгое время жил в детском доме. Ну а там жизнь, как понимаешь, не сахар. И чтобы не стать тем, кого всё время задирают, Денис решил проявлять грубость, когда проявляют грубость по отношению к нему. Это что-то вроде защитной реакции. И поначалу всё так и было. Схема то простая: к тебе относятся хорошо – ты тоже, тебя начинают обижать – ты отвечаешь тем же. Но… он настолько часто слышал там грубости от всех… от детей… от воспитателей… от обычных работников, что просто привык отвечать грубостью на всё. Он стал видеть злобу в малейшем неуважении к нему или в малейших словах, которые он не ожидал услышать. Поэтому, я хочу тебя попросить: не злись на него сильно за его сердитые высказывания. Просто он по-другому не умеет.
Поняв, что Роберт закончил свою речь, София хладнокровно сказала:
– Бред.
– Прости?
– Слишком бредовый мотив его ненависти ко всем, абсолютно всем. Я может быть и могу понять, почему он был такой грубый по отношению, например, к людям в детском доме, но быть таким мерзким при общении с совершенно новыми, незнакомыми тебе людьми, которые не делают тебе ничего плохого… Если это единственное оправдание его злости, мне его жаль.
– Ого, ты такая серьёзная. Необычно, – на лице у парня снова появилась ухмылка. – Впрочем, моя цель была не рассказать тебе грустную историю, а помочь не превратить ваш пока что невинный конфликт в серьёзную трагедию. Просто я видел, на что он способен… – он посмотрел Софии прямо в глаза. – Да, я его друг, причём очень давний. Но я никогда не поддерживал его такое поведение. Возможно, именно благодаря
