Эти тряпки здесь очищаются.Мужчина что-то говорил Анне, пока она молча смотрела на него.
– Я понимаю, ты сейчас в большом стрессе. Просто скажи мне, тебе нужна помощь?
– Извините… – встряла в разговор хранитель.
– О господи! – он резко переключился с Анны на вторую собеседницу. – Слава богу, ты тоже цела. Тебе нужна помощь?
– Нет, я в порядке.
– Хорошо. Ты можешь рассказать мне, что произошло?
Эмилия посмотрела на Анну, а точнее на её лицо. В нём уже не читалась паника или отчаяние, как было несколькими минутами ранее, совсем нет. На этот раз её глаза были наполнены пустотой, в них можно прочитать только страх. Страх находиться рядом с Эмилией. По Анне было видно – она хотела уйти подальше отсюда как можно скорее, остаться наедине с собой и своими мыслями, чтобы хотя бы всё это переварить. Ибо сейчас её мозг отказывался принимать происходящее.
Хранитель красной магии впервые видела подобное состояние. Ведь она никогда не находилась в такой обстановке. Ей, конечно, до этого приходилось частенько смотреть в глаза своим жертвам, когда та расправлялась с ними всяческими изощрёнными методами. Но она ещё никогда не оставляла кого-то в живых после покушения и, что логично, не видела соответствующей реакции. Можно сказать, эмоции президента были чем-то новым для Эмилии.
Я её же не убила, чего она так смотрит?
Девушка решила переключить внимание и посмотреть, что происходит за силуэтом Анны, а именно, в окнах школы. Практически в каждом из них толпились ученики, которых безуспешно пытались разогнать учителя – кто-то спокойными просьбами, кто-то криками.
Да-да, это же так интересно, вы ещё снимать начните… А… они уже. Отвратительно.
– Так ты можешь рассказать, что случилось? Ты вроде дар речь не потеряла.
– Ну… в общем-то… случилось… эм… – хранитель красной магии вернулась к разговору и всеми силами пыталась выдавить из себя хоть какое-то объяснение произошедшего.
– Я могу сказать, директор, – внезапно выдала Анна приглушённым голосом.
Эмилия немного успокоилась, ведь теперь не нужно пытаться придумать оправдание тому, что на самом деле было, тем более, никто не знает, к чему могли бы привести попытки хранителя разъяснить ситуацию. Однако, как быстро Эмилия успела успокоиться, так же быстро она начала мешкать, перебирая варианты того, почему президент вдруг решила заговорить.
После подобных событий люди мало на что способны, тем более на грамотную ложь, да? Да и зачем ей защищать ту, кто её прикончить хотел? Но она же… всё равно не будет меня сдавать? Не будет ведь? Если она это сделает, я живого места от этой школы не оставлю. Она же понимает это? ПОНИМАЕТ ВЕДЬ?
– Понимаете, – продолжает президент, – мы с Эмилией спокойно гуляли по школьному двору, я рассказывала ей про нашу школу, как и принято поступать с новенькими. И… мы были
