отсиживаться в каюте, чтобы лишний раз не злить Анарендила.
– Они такие красивые, словно россыпь гранатов, да? – восхитилась Белинда. – Особенно вон тот, смотри, какой толстый!
– Может с икрой? – предположила я. – Такой необычный оттенок чешуек… Я бы сказала даже, что они больше похожи не на гранаты, а на рубины!
– Возможно, ты права. У меня, кстати, дома остался потрясающий рубиновый гарнитур. Колье дважды оборачивается вокруг шеи и такое тяжелое, что пришлось заказать у артефактора зачарованную застежку. Для эффекта невесомости.
– Вообще-то там дело не только в застежке, мы это уже проходили. Еще в саму нить вплетается дополнительная оплетка по уровню… – Я осеклась, заметив, как Белинда закатила глаза, и поспешила вернуться к более интересной ей теме: – А я больше изумруды люблю. Бархатный зеленый, с таинственными черными бликами где-то в глубине, будто…
– Будто глаза посла Анарендила, – сказала вдруг она, звонко расхохоталась и резко подавилась своим же смехом, потому что те самые глаза пронзительно смотрели на нее из-под хмурых светлых бровей. Она тут же отвернулась и снова свесилась за борт.
– Ты совсем, что ли? Зачем его дразнишь? – тихо возмутилась я, усиленно делая вид, что сосредоточилась на блестящих красных рыбках.
– Думаешь, он услышал? Он все еще смотрит?
– А мне откуда знать?
– Ты же изумрудовы глаза любишь, – зашептала Белинда, – вот и оглянись.
– Не хочу. Причем тут глаза? Я про камни говорила. И, кажется, теперь я тоже люблю рубины.
– О, руби-и-ины… – громыхнуло нараспев за нашими спинами голосом Ливемсира так, что мы вздрогнули от неожиданности. – У нас их зовут грозовые камни, сравнивая с насыщенным цветом туч, что ветер раньше пригонял из Свободных морских просторов. А вы знаете, светлые маиры, где живет самый большой рубин в мире?
– Живет? – переспросила я.
– В коллекции какого-нибудь высокоуважаемого артефактора? – высказала предположение Белинда.
– В эльфийском храме? – подключился к угадыванию Габиор, маяча за спиной эльфа. – И причем тут грозовые тучи? Они же сизо-фиолетовые скорее, а не красные.
В предвкушении очередной истории боцмана к нам стали подходить и другие адепты. Ливемсир выдержал театральную паузу, длящуюся слишком долго, и ответил на свой же вопрос:
– Самый крупный рубин – это «Сердце Грозы», что живет на Изоле-Неббиосе. Потому и грозы в тех краях не обычные, а рубиновые, тревожно-багряные, полные грозовой магии. Точнее, были такими раньше, пока существовали грозовые драконы.
– Сердце? Артефакт что ли такой? На острове Дохлого Кита? Серьезно? – не поверил Габиор.
– А как по мне, вполне логично, что самый большой камень находится на пиратском острове, – высказался адепт Нолде. – Наверняка эти разбойники ограбили какого-нибудь богатого маира или вовсе
