И это еще нужно говорить тебе? Или у тебя нет обязанностей перед твоим мужем и перед твоими детьми?
Нора. У меня есть и другие, столь же священные.
Хельмер. Нет у тебя таких! Какие это?
Нора. Обязанности перед самой собою.
Хельмер. Ты прежде всего жена и мать.
Нора. Я в это больше не верю. Я думаю, что прежде всего я человек, так же как и ты, или, по крайней мере, должна постараться стать человеком. Знаю, что большинство будет на твоей стороне, Торвальд, и что в книгах говорится в этом же роде. Но я не могу больше удовлетворяться тем, что говорит большинство и что говорится в книгах. Мне надо самой подумать об этих вещах и попробовать разобраться в них.
Хельмер. Как будто твое положение в собственном доме не ясно и без того? Да разве у тебя нет надежного руководства по таким вопросам? Нет религии?
Нора. Ах, Торвальд, я ведь не знаю хорошенько, что такое религия.
Хельмер. Что ты говоришь?
Нора. Я знаю это лишь со слов пастора Хансена, у которого готовилась к конфирмации. Он говорил, что религия то-то и то-то. Когда я высвобожусь из всех этих пут, останусь одна, я разберусь и в этом. Я хочу проверить, правду ли говорил пастор Хансен или, по крайней мере, может ли это быть правдой для меня.
Хельмер. Нет, это просто неслыханно со стороны такой молоденькой женщины! Но если тебя не может вразумить религия, так дай мне задеть в тебе хоть совесть. Ведь нравственное-то чувство в тебе есть? Или – отвечай мне – и его у тебя нет?
Нора. Знаешь, Торвальд, на это нелегко ответить. Я, право, и этого не знаю. Я совсем как в лесу во всех этих вопросах. Знаю только, что я совсем иначе сужу обо всем, нежели ты. Мне вот говорят, будто и законы совсем не то, что я думала. Но чтобы эти законы были правильны – этого я никак не пойму. Выходит, что женщина не вправе пощадить своего умирающего старика отца, не вправе спасти жизнь мужу! Этому я не верю.
Хельмер. Ты судишь как ребенок. Не понимаешь общества, в котором живешь.
Нора. Да, не понимаю. Вот и хочу присмотреться к нему. Мне надо выяснить себе, кто прав – общество или я.
Хельмер. Ты больна, Нора. У тебя жар. Я готов подумать, что ты потеряла рассудок.
Нора. Никогда еще не бывала я в более здравом рассудке и твердой памяти.
Хельмер. И ты в здравом рассудке и твердой памяти бросаешь мужа и детей?
Нора. Да.
Хельмер. Тогда остается предположить одно.
Нора. А именно?
Хельмер. Что ты меня больше не любишь.
Нора. Да, в этом-то все и дело.
Хельмер. Нора… И ты это говоришь!
Нора. Ах, мне самой больно, Торвальд. Ты был всегда так мил со мной. Но я ничего не могу тут поделать. Я не люблю тебя больше.
Хельмер (с усилием преодолевая себя). Это ты тоже решила в здравом рассудке и твердой памяти?
Нора. Да, вполне здраво. Потому-то я и не хочу здесь оставаться.
Хельмер. И ты сумеешь
