Но попробуйте-ка угодить с двух десятков метров стрелкой-шприцем в узенькую полоску шеи, не прикрытую тканью… Пневмашка ведь не снайперская винтовка, шприц летит медленно, и учитывать надо множество факторов, до скорости ветра включительно…
Ильза попивала кофе – мой кофе, между прочим. Задумчиво кушала круассан, тоже мой. И разговор начинать не спешила.
Я на кофе лишь посматривал и тоже молчал. Не интересовался причинами визита, не возмущался формой, в которой он протекал. Предоставлял экс-благоверной право первого хода.
Ну а в списке недостатков Славика Чеширского, как уже было сказано, многословие не числилось.
Со стороны, наверное, все смотрелось полным сюром: молчащий хозяин со стянутыми за спиной руками; молчащая гостья в камуфляже и с кобурой; парящая над креслом молчаливая голова. Безумное кофепитие какое-то…
Ильза отставила опустевшую чашечку. И перешла к делу:
– Твоя биография – после нашего развода и после того, как тебе выдали смачного пинка на службе, – мне в общих чертах известна. Только, бога ради, не обольщайся и не делай лестные для себя выводы из моего интереса: приглядывать за всеми более или менее известными сталкерами входит в мои служебные обязанности.
Она сделала паузу, чтобы я смог проникнуться и прекратить обольщаться. Я проникся. И прекратил.
– Итак, ты получил смачного пинка под зад на службе, – продолжила Ильза, повторив эту фразу с нескрываемым удовольствием. – И покатился по наклонной. Не стал добиваться восстановления и пытаться устроиться в приличную частную структуру тоже не стал. Подался в сталкеры, решив использовать для получения легкой наживы свои специфические знания и опыт.
Я не стал возражать, такая трактовка мотивов моих действий тоже имела право на существование. Ильза тем временем доказала, что и личная моя жизнь не избегла ее внимания – разумеется, исключительно ввиду служебных обязанностей.
– Затем ты вторично женился, на птичке того же полета. На редкой, надо отметить, птичке – на сталкерице или сталкерихе, уж и не знаю, как их правильно называть. Через год овдовел при невыясненных обстоятельствах: можно догадываться, что боевая подруга сталкера не убереглась-таки в Зоне. С тех пор ведешь жизнь волка-одиночки, причем занимаешься в Зоне не совсем понятными делами…
Она помолчала. А затем, решив, что вступлений и преамбул достаточно, бабахнула, как из пушки в лоб:
– Я знаю, что ты нашел Триггер. Я знаю, что в ближайшее время ты собираешься к нему пойти. Я хочу, чтобы мы пошли вместе.
Подумала и добавила, кивнув на Чеширскую голову:
– Вместе – значит втроем.
Трудно отказать женщине, которую когда-то любил, особенно если эта женщина держит тебя на положении пленника, со стянутыми за спиной руками, и к тому же морит голодом и жаждой, лишив кофе и круассанов.
И я согласился:
– Хорошо,
