наслаждалась неожиданно сильными, яркими эмоциями, что дарил поцелуй. Она потянулась к Рилу, отвечая, сначала не очень уверенно, словно опасаясь дать волю чувствам, но очень скоро забылась, и нежность переплавилась в страсть, томительную и тягучую, как золотистый мёд. Узкая ладонь Эрмеары скользнула на шею Ровиду, пальчики запутались в тёмных прядях, перебирая, наслаждаясь их неожиданной мягкостью. Принц отпустил её подбородок и обнял крепче, поцелуй затягивался, отнимая у королевы дыхание и наполняя тело негой, от которой ноги уже просто не держали…
Время остановилось. Эрмеара не знала, сколько они так простояли, наслаждаясь друг другом и этой вдруг появившейся тонкой ниточкой доверия. Тенрил больше не сдерживался, а королева не пыталась казаться взрослее, чем есть на самом деле. Осторожные, лёгкие поглаживания плеч, рук, шеи рождали волны дрожи от макушки до пяток. И хотя кроме невозможно длинного, упоительно сладкого поцелуя и этих деликатных ласк Тенрил ничего не позволял себе – Эрмеара подозревала, что просто боялся спугнуть, и от этого предположения хотелось самым неприличным образом захихикать, но отрываться от его губ тоже не хотелось, – ей уже стало жарко и неудобно в платье. Перед глазами плавали цветные звёздочки, голова немного кружилась, и Эрми уже забыла, как совсем недавно говорила Дану, что не хочет заходить слишком далеко…
Последний раз приласкав горевшие от поцелуя губы королевы, Тенрил медленно отстранился, и девушка с неохотой вынырнула из восхитительного омута чудесных ощущений. Несколько секунд принц смотрел на невесту, его пальцы словно в рассеянности гладили её лицо, а Эрмеара улыбалась и отвечала взглядом из-под ресниц, удивляясь, как раньше могла думать, что этот человек ей не подходит. Рил вдруг отпустил разомлевшую Эрми, но тут же ухватил за руку и потянул к изящной скамеечке с мягкими подушками на сиденье. Юная государыня с готовностью позволила усадить себя на колени и прижалась к принцу, обвив руками шею и прислонившись виском к его плечу. Всё вокруг дышало романтикой: рассеянный свет фонариков выхватывал из темноты цветущий куст ночной сирени с метёлками густо-синего цвета и свечки молодых кипарисов, вдохновенно и громко пели сверчки, перемигивались на бархатно-чёрном небе хрустальные искорки звёзд. Эрмеара зажмурилась, впитывая в себя эти ощущения, с наслаждением вдыхая свежий воздух, напоенный ароматами цветов. И совсем не холодно в тонком платье, потому что сильные и тёплые руки бережно обнимают, и так уютно сидеть в их кольце…
– Я думала, ты слишком взрослый для меня, – пробормотала королева, испытывая настоятельную потребность выговориться. – И что придётся вести себя сдержанно, если выйду за тебя замуж. А я на крыше люблю ночью сидеть, и на звёзды смотреть, и иногда в парк выхожу, босиком по траве погулять, и… – Она запнулась и почувствовала, как щёки обжёг румянец, но храбро продолжила, только зажмурилась крепче: – И подушками кидаться… – Голос упал до шёпота, словно Эрми говорила о чём-то ужасно неприличном.
Тенрил
