вкусит сочный плод осени.
– Мама, наконец-то ты пришла!
– Что-то случилось, Миша?
– Да. Сегодня я видел женщину, которая просила милостыню на еду ребенку. И я отдал ей свои деньги, которые ты дала мне на булочку в школу. Знаешь, я представляю, как тот ребенок сейчас жадно ест булочку, купленную его мамой на эти деньги, и мне так радостно становится на душе.
– Это хорошо, что у тебя на душе радостно, – грустно ответила мама. Она хотела что-то добавить, но, вздохнув, протянула сыну только что помытую грушу.
– А у тебя как дела? – с хрустом откусив огромный кусок, поинтересовался Миша.
– Вкусно?
– Да. Хорошо-о-о, – с наслаждением протянул сын.
– Ну, тогда у меня тоже все хорошо. Завтра в школу с собой возьми, – Анна Олеговна протянула ему вторую грушу.
Простое человеческое
Наташа сидела рядом с дедушкой на мешке свежесобранной картошки. Погода стояла безветренная и теплая, хотя вчера осень рьяно заметала листвой остатки летней зелени и сеяла холодный дождь поверх еще не освобожденных от урожая грядок. Дедушка достал булочку и яблоко. Вдохнул ванильный аромат, а затем, вынув немного заржавелый перочинный ножик, разрезал яблоко пополам.
– Кусай сначала булочку, а потом яблоко. И долго жуй. «Так мама учила меня», – с доброй улыбкой прошептал дед.
Наташа уже пробовала шарлотку. Ингредиенты были те же, но вкус действительно разнился. Да что там разнился – булочка с яблоком казались самым изысканным, что она пробовала за свои шесть лет. Возможно, на аппетит повлияли долгое пребывание в поле и трудотерапия – так называла мама поездки в деревню. Воздух здесь был плотным, наполненным ароматом свежевспаханной земли, что забрызгала нос красками чернозема. Брызги сока освежили детское личико. Наташа довольно вытерла их рукавом, смешав черноту и сладкие капли в боевой раскрас копателя картошки.
– Дедушка, а почему чужая бабушка собирает нашу картошку? – вскочив с дедушкиных рук, с удивлением и гневом спросила девочка.
– Она не чужая. Здесь все свои, – ответил дедушка. Вторую половинку яблока он отдал лошади, которая, отпахав половину поля, заслуженно ожидала угощения.
– Милая, – подхватила мама, – в послевоенное время был сильный голод, а твой дедушка, узнав, что мужа этой женщины убили на фронте и она осталась одна с двумя детьми, помог ей прокормить их.
– А нашей семьи голод не коснулся? – гордо спросила Наташа.
– И нашей семье было непросто. Они переехали в эту деревню в военное время, а родились за Бугом, в Польше. Местные помогли обосноваться. Но у нас было две курицы, а у Агафьи ни одной, вот он и поделился. А когда ее дети подросли и поступили в институт, твой дедушка, он работал портным, перешил единственную рубашку на два воротника и манжеты.
