ничего не изменилось.
– Он по снабжению был.
Лешкина нога сама вдавилась в педаль газа. От неожиданности. «С таким-то прошлым запросто в банкиры можно прыгнуть, – хмыкнул про себя молодец и тут же насупил брови. – Меня что ли на вшивость проверяют?» Теперь нога руководствовалась командой, – автомобиль прибавил скорости.
– Лапуль, – в голосе Лиззи послышалось беспокойство, – дорога мокрая. Я так срочно забрала машину из ремонта, что мы остались без подушек безопасности.
– Не кисни, малыш. Я водила первоклассный. Все ништяк будет.
– И все же не гони. Береженого бог бережет.
– А небереженого конвой стережет! – весело заржал Алексей.
В его смехе девушка уловила нотки раздражения. Пристально уставилась на него своими бусинками и будто сверлила взглядом.
– Сказал же, будь спок! – заверил тот самонадеянно. – Все под контролем.
Человеку за рулем казалось, что «очи жгучие» реально прожигают кожу на щеках. Глянул в зеркало заднего вида. Точно! Раскраснелся, как невинная девица в брачную ночь. Его давно уже невозможно смутить, так с чего бы ему краснеть?
– Или за тачку переживаешь? Да все пучком, папа новую подгонит!
– Да причем здесь тачка? А ну как сами разобьемся?
– Боисся? – хохотнул возлюбленный, вдавил педаль сильней и повернул голову. Встречная машина осветила фарами салон и Лиза отшатнулась. Ухмылка на Лешином лице больше напоминала оскал злодея, чем его бесхитростно-бесшабашную улыбку рубахи-парня. Таким она его не знала и это ее напугало.
– Лапуль, перестань, – взмолилась, – мне, правда, страшно за наши жизни.
Скорость машины слегка упала, на мокром асфальте ее тут же повело в сторону. Алексей с усилием выровнял курс. Намертво вцепившись в руль так, что костяшки пальцев побелели, водитель хмуро глядел вперед. Девушка вжалась в спинку сиденья, прижав руки к груди и не отводя глаз от дороги.
***
Тягостное молчание напрягало обоих. И хотя автомобиль давно уже ехал в безопасном скоростном режиме, напряжение не отпускало.
Лиза не понимала, чем вызвала гнев своего мужчины. Почему он разозлился? Да, это папа подарил ей машину на двадцатипятилетие. А до этого помог купить квартиру, в которой они с Лешей проживают. На ее зарплату такую покупку не осилить. И что с того? Она же не упрекает любовника, что в примаках у нее живет. Если такой принципиальный, надо было ее к себе домой привести. И что у него за долги, что пришлось пожертвовать бабкиной квартирой? В эту его жизнь она не лезет. Что там было до нее, ей неинтересно. Нет, интересно, конечно. Но он мало что рассказывает на эту тему. Шуточками уходит от разговора. Им по четвертаку, как любит сам говорить, пора бы уже остепениться и пожениться. Сколько еще в сожителях ходить будут? Перед отцом стыдно. И в красивом белом платье хочется повальсировать
