рамки показательного боя или средневековой дуэли.
Только каким-то непонятным чудом, как будто наверху кто-то помолился за меня, я уворачиваюсь от его меча, который снова летит мне в голову. Забрало я не успел опустить. Чувствуя, как мою стиснутую челюсть обжигает болью, я бью Олега в спину. Теперь падает он.
Поднимается он с таким трудом, что мне становится страшно, поднимется ли вообще. Но он встаёт, отбрасывает меч и летит на меня с кулаками. Олег одним ударом сбивает меня на землю, стаскивает с меня шлем и начинает мутузить кулаками по лицу.
Нас растаскивают, и я слышу вой сирен. Странно, что полиция едет только сейчас. Бой принял такой резонанс, почему менты не узнали раньше?
8. Глеб
Ко мне подбегают отец и Стас. Они хватают меня под руки и утаскивают к машине. Папа везёт меня в БСМП, хорошо, что она недалеко от парка.
– Ты как, Глеб? – спрашивает меня Стас, помогая снимать на заднем сидении то, что осталось от доспехов.
– Нормально, – отвечаю я, чувствуя подступающую к горлу тошноту. – Пап, тормозни.
Отец останавливается на обочине. Я открываю дверь и выплёскиваю содержимое желудка на дорогу одним разом.
– Может, у него сотряс? – пытается самостоятельно поставить мне диагноз Стас.
– Это от адреналина, – усмехается отец. – Выпить надо чего покрепче. Щас Айболиты тебя зашьют, и обмоем это дело.
Только в больнице я понял, о чём говорил отец.
Я же не мог видеть своё лицо. Левый глаз заплыл, нос сломан. Мне вправили шнобель, наложили на щеку семь швов, перемотали рёбра эластичным бинтом и отправили домой.
После процедурной папа заставил меня зайти в ещё один кабинет и снять побои. Я не собирался заявлять в полицию, поэтому упрямился.
– На всякий случай, Глеб, – уговорил меня отец.
Стас поехал с нами и остался с ночёвкой. Я даже домой боялся зайти. Сейчас мама увидит мой заштопанный, заплывший ебальник и в обморок грохнется. А потом скажет отцу:
– Коля, а я говорила!
Но мама ничего такого не сказала, только вздохнула грустно. Так вздыхают все мамы, когда их дитятко двойку из школы принесёт или кота блохастого с помойки.
Она накрыла нам на стол и поинтересовалась, можно ли мне спиртное при полученных травмах, когда увидела у отца в руках бутылку коньяка. Потом мама ушла к себе, поняв, что намечается чисто мужская вечеринка.
– А ты молодец, Глеб! – поддержал меня Стас. – Я думал, ты и минуты не продержишься. Ты видел, как у Давена кровища хлестала?
Конечно, видел. Но толку-то? Я проиграл. Пусть достойно, но проиграл.
– Надеюсь, сынок, она того стоила? – спросил у меня отец.
В том-то и дело, что нет.
Ночью Стас, ночевавший в соседней комнате, скинул мне несколько видео моего поединка. От боли в рёбрах я не мог уснуть, поэтому все ролики пересмотрел по нескольку раз. Бой был действительно зрелищным, и я сражался
