с хрустом потянулся Питер и зевнул.
Какое-то время Ух молчал, а после вновь заговорил – и голос обычно спокойного как удав парня буквально дрожал от возмущения:
– И это все? Все, что ты можешь сказать, это «Жаль»? Серьезно?
– Послушай, Ух…
– Нет это ты меня послушай, Пити, – Ух приблизился к Питер почти вплотную; в глазах Уха сверкали молнии, ноздри раздувались от гнева, а рука сжимала рукоять ножа, висевшего в ножнах на поясе, так сильно, что костяшки пальцев стали белее мела. – За каким дьяволом ты вообще полез в драку? Ты сам говорил, что это будет обычная разведка, не более!
– Успокойся, – предостерегающим тоном произнес Питер. – Мы…
– А я спокоен! – чуть ли не орал Ух прямо в лицо Питеру, одной рукой вцепившись в спинку кресла. – Я спокоен, Питер! Ты, сука, даже не представляешь, как я спокоен! А знаешь, кто еще спокоен?! Зяблик! Потому что он, мать твою, чертов покойник!
Лицо Уха покрылось алыми пятнами, а при каждом слове изо рта вылетали брызги слюны. Питер же спокойно размышлял, успеет ли он выхватить собственный кинжал. В том, что сегодня вполне может умереть кто-то еще, он не сомневался. Как не сомневался и в том, что один на один легко одолел бы любого, кроме разве что Грюма – у того, казалось, талант к убийству впитался с молоком матери. Но Ух не прожил бы столько времени на острове, если бы не был быстрее, умнее, а самое главное – злее и хитрее большинства его обитателей.
Питер уже было рискнул потянуться к ножнам, как Ух отступил на несколько шагов, пригладил волосы, выдохнул – и вновь превратился в самого себя. Спокойного, ворчливого, старого доброго Уха – однако Питер видел, что другой Ух может вернуться в любую минуту. И во второй раз вот так просто он уже не уйдет.
– Прости, – сказал Ух и развел руками. – Просто Зяблик был моим другом.
– Как и моим, – произнес Питер. – Зяблик был другом всем нам – но он знал, на что шел, и к тому же ослушался моего прямого приказа. Поэтому сейчас он находится там, где находится, а не празднует вместе со всеми удачную охоту.
– Давненько мне так паршиво не было… – признался Ух. – Разве что, когда мы Эда потеряли.
– Эда?.. – в недоумении переспросил Питер.
– Ты что, его даже не помнишь? – поднял брови Ух.
– Ах да, – Питер хлопнул себя ладонью по лбу, хоть и представления не имел о том, кем был этот самый Эд, как выглядел и при каких обстоятельствах помер. Питер повидал столько покойников, что они уже слились в одного, не важно: высокий ли был мальчишка или низкий, опасливый или бесстрашный, был убит одним из пиратов или утонул в Русальне. Думается, и Зяблик через несколько дней превратится в бледную тень самого себя, чтобы однажды раствориться в памяти окончательно, как утренний туман. – Отличный был парняга, – заметив, что Ух не сводит с него внимательного взгляда, Питер добавил: – А ты праздновать не собираешься?
– Позже, – ответил Ух. – Как закончу парочку дел. Присоединишься?
– Не, –
