нарисованы: арабы людей не рисуют – им Закон воспрещает. – Я так думаю, что это синдская вещь. И еще знаешь что скажу: луком этим если и владел печенег, то недолго. А до того его хозяином ромей был.
– Почему ты так решил? – поинтересовался воевода.
– А ты его понюхай, батька. Рог – он запах держит. У печенега сам знаешь какой запах. А этот по-другому пахнет.
– Да ну! – усомнился воевода. – По мне так все, кто в Диком Поле месяц погуляют, пахнут одинаково.
– Нет, батя, не скажи! – неожиданно поддержал хузарина Артём. – Я ромея от хузарина по запаху всегда отличу. Хоть днем, хоть ночью.
– Днем я их тоже не спутаю, – проворчал воевода.
– Да ты сам понюхай, батька, – предложил Ионах. – Он же благовонным маслом пахнет. А печенеги свою зброю бараньим жиром натирают.
– Ладно, убедил, – не стал больше спорить воевода. – А после ужина давай-ка мы с тобой наведаемся к тому коню, которого добыл Славка. Да и рассмотрим в подробностях – и коня, и сбрую, и то, что в сумах седельных. Может, еще что интересное узнаем.
Обследование сумок сначала не дало ничего: обычный набор походных мелочей. Однако потом за дело взялся сам воевода – и тут же обнаружилось немало интересного. Например, маленький образ какого-то святого византийской работы, спрятанный в одном потайном кармашке. И ладанка с обугленной косточкой – в другом.
– В первый раз встречаю печенега – тайного христианина! – заметил Артём.
– А мы вот с Йонахом таких уже встречали, – отозвался воевода, продолжая осмотр.
– Где это? – ревниво поинтересовался Артём.
– Когда со Святославом в поход на ромеев ходили, – ответил Йонах. – Нашим копченым они тогда врезали крепко. Да и потом, уже в Булгарии, с ними тоже дрались. Ого! Вот это добрая шутка!
Это хузарин отреагировал на то, что воевода вытащил из разрезанного донышка седельной сумы.
– То-то мне показалось, что сумы – больно тяжелые, – не без сожаления проговорил Славка.
Воевода между тем продолжал доставать из разреза аккуратные золотые кругляши.
Артём схватил вторую суму и тоже вспорол донышко. В нем тоже оказались золотые ромейские номисмы.
– Добрую ты виру взял за свое пленение, гридень, – сказал Ионах, одобрительно похлопав Славку по плечу.
Славка поглядел на отца – и с удивлением обнаружил, что отец не столько рад, сколько озабочен. И старший брат – тоже.
– Значит, так, Артём, – сказал Сергей, – князю ничего не говори. С ним я сам потолкую. Завтра возьми три большие сотни и наведайся туда, где Славка все это раздобыл. Ты должен их выследить и взять. Непременно.
– Постараюсь, батя, – произнес Артём не очень уверенно. Оно и понятно: прошло уже больше суток.
– Уж постарайся, сынок, – хмуро произнес Сергей.
Где появляется ромейское золото, там всегда замышляется какая-нибудь гадость. И чем больше золота, тем большая гадость.
Кому
