видела макушку. Седые волосы. И ровный пробор. А еще я видела черный шелковый халат. Длинный такой. Дорогой, наверное.
– Здравствуйте, тетечка. Извините, что так получилось! Я не хотела, – до меня только дошло, что я чемоданом, будь он не ладен, чуть тетку на тот свет не отправила! Старенькую, между прочим!
– Ты кто такая? – процедил тихий голос, не разгибаясь.
– Я ваша любимая внучатая троюродная, – загибала пальцы я, вспоминая степень родства. – Племянница по материнской линии… Пенни Вайс! Пенелопа, если что! Помните меня? Вы меня еще голенькой на руках держали?
Тетечка подняла голову. И оказалась … дядечкой. Причем, очень молодым. Не смотря на седину. Вид у дядечки был бледный, нездоровый. Что называется аристократичный.
– Девонька! – послышался отчаянный крик с улицы. Я обернулась. За воротами стояла сгорбленная старуха. В серой шали поверх траурного платья. Она видела все происходящее сквозь черные ворота.
– Здрасте! – вежливо поздоровалась я. – Соседка? Ну будем знать!
– Что ж ты натворила! Беги, девонька! – крикнула старуха. – Беги оттуда, родненькая! Заклинаю… Беги! Пока не поздно!
– Ой, да ладно вам! – вздохнула я, глядя на бабку. – Это ж мой восьмиюродный дядюшка! Нет, ну может он и извращенец какой, я не знаю. Но родственник! А родственников, как говорится, не выбирают!
Бабка исчезла за забором.
– Вот бдительные тут соседи! Прямо как у нас! Один раз так набдели, что еще месяц носило! – улыбнулась я.
– Ну… вспомнили меня? Голенькой на руках? – подняла я брови, пытаясь напомнить, как понаехали родственники со всех концов, когда я только родилась.
На лице мужчины было явное непонимание.
– Голенькой… – крутила я рукой, пытаясь стимулировать процесс воспоминаний. – Я еще орала громко! Ну… Вспоминайте…
Глаза у мужика были странные. Розоватые какие-то. Светлые и большие. Брови черные, хищные. А щеки впалые. Но в целом он был красивым. У нас все родственники красивые! За бабкой до конца ухажеры увивались. Один дед с цветами пришел. Я ему говорю, что померла! А он: « И эта меня бросила!».
– Да что ж такое! Ну… Я… Голенькая… На руках… И писялась, – сдавалась я.
И тут я не выдержала. С пасмурного неба накрапывал премерзкий дождик. А я уже и так намокла.
– Короче! Здравствуйте! Я – ваша внучатая племянница по троюродной тетушке! Я из Гнильтауна! Пенни Вайс! – начала я сначала. – А где тетя?
– Вон, – послышался мрачный голос. Аристократ поднял руку.
– Очень приятно, – пожала я его руку. – А я Пенни! Имя у вас красивое! Вон! А если вас ищут, то как говорят:» «Вон там?». Да ладно вам, красивое имя! Вон! Надо запомнить! А то память у меня на имена ужасная! Вон, Вон, Вон…
Небо над Тварьбургом стало рассеиваться. Погода «распогаживалась». Как говорила моя покойная бабушка. Серые тучи, понабежавшие, чтобы подмочить репутация города, превращались в облака. А сквозь них пробивалось яркое
