с кулак, практически не изменились, разве что поменяли цвет на более серый. А вот мелкий, размером с орех, превратился в подобие шлака и стал гораздо легче. В низу печи, на растрескивавшейся глине, лежала слезинка меди. Капля оказалась перемешана с золой, из-за чего я чуть не пропустил ее, но сомнений не было. Отмыв слиточек и расплющив его камнем, я убедился, что держу в руках маленький кусочек красного металла. Это была победа, хоть и локальная. Я получил ответ только на один, зато принципиальный вопрос: возможна ли выплавка меди на костре? И этот ответ был «да».
Нерешенными пока оставались следующие проблемы: печь трескалась, и жар уходил, большие камни не плавились, неясно было, как отделять медь от золы. Кроме того, надо проверить остальные образцы камней.
Гончарное производство встало. Шестеро махальщиков постоянно дежурили у ямы. Глину приходилось каждый раз перекладывать заново – она не выдерживала температуры и трескалась после каждой плавки. Нужен был другой сорт, потому что эта, белая, подходила, похоже, только для керамики.
Всего я выделил семь типов камней, которые походили на руду. Синий радужный был рудой медной. Тяжелый с блестящими крупицами оказался свинцом и плавился спокойно, без махальщиков. Коричневые кубические кристаллики оплавились в олово. Остальные камни, как я ни пытался, ни во что не превратились. Или руда оказалась бедная, или температура не достаточно высокая, или это вообще была не руда.
Мои увлечения прогрессом настойчиво твердили мне: нужен новый визит к Ыкате. Две недели назад я, как и обещал, отправил к нему женщину и трех мужчин с горшками горячих углей. Женщина должна была обучить племя готовке на костре. Один из мужчин сносно говорил по-русски и был призван помимо охоты преподавать азы языка. Еще двое – охотники, расставлявшие силки и следившие за очагом, походя объясняли принципы обращения с огнем.
Мы вновь были встречены весьма дружелюбно. Племя апачей вышло на качественно новый уровень жизни, победив вечное недоедание. Как и в нашем племени несколько месяцев назад, женщины и дети перестали есть коренья, жуков и ящериц, перейдя на рыбу и мясо. Еды все еще было мало, так как сейчас в племени проживало около ста семидесяти человек (за вычетом тех двадцати четырех, живущих у нас), а горные ресурсы давали в основном козлов, косуль и иногда буйволов, поимка которых могла быть только загонной и удавалась крайне редко. Обычно около сорока воинов и тридцати человек молодняка занимались ежедневной беготней за дичью, но сейчас дюжина бойцов ходила с моими командировочными по силкам, постигая новую науку.
Я принес им двенадцать живых зайцев для того, чтобы апачи устроили с помощью моих миссионеров такой же загон, как и у нас. Затем предложил им работу, не связанную с охотой. Должностные обязанности оказались нехитрыми: апачи приносят мне камни тех типов, которые я показал, а взамен уносят еду. Если человек приносил одну корзину руды, то в обмен получал две большие корзины снеди.
