спала незначительно, но судороги то и дело проходили по ее телу. Амадей сидел, угрюмо склонившись над Настей.
– На глазах редеет наше войско, – невесело сказал он.
– Как она?
– Мне это не нравится, Рэй. Нехарактерная картина для обычной простуды. Горло не красное, не рыхлое, нет насморка, легкие чистые. Зато лимфоузлы воспалены, что свидетельствует об острой инфекции. Хуже то, что я теперь отмечаю и неврологические симптомы – она только что приняла меня за тебя.
– Какая-то местная болезнь?
– Только это и остается, если, конечно, отбросить популярную в этих краях идею злого наговора. Нам ведь скоро на встречу с головой управы? Сходишь один?
– Конечно. Будь рядом с ней.
Стрелок накинул капюшон, шагнув с крыльца «На рогахъ», и спешно прошел по промокшим насквозь улицам. В управе его узнали, однако велели ожидать. Рэй просидел полтора часа в ожидании чиновника, пока тяжелые мысли бороздили сознание.
В коридоре появился Гостомысл Соломенный Пояс, вернувшийся с собрания Торговой палаты. Увидев просителя, тот помялся и, не пригласив в свою светлицу, сообщил, что для изучения свитка требуется больше времени.
– Однако предварительные результаты многообещающи, потому прошу сударей обождать еще.
– Мы задерживаемся в Белом Корне, потому вполне можем подождать, – смиренно ответил Рэй.
Тиун поблагодарил за понимание и удалился, оставив героя в зале для просителей.
***
Рэй вернулся в светелку на постоялом дворе. Тут ничего не поменялось.
– Я всё думаю… – загадочно сказал Амадей, даже не спросив, как прошла встреча в управе.
Он сидел за столом, медленно покачиваясь на стуле. Рэй сдернул с плеч сырой плащ, вопросительно поглядев на друга, но тот вдруг замолчал.
– Ну?
– Да я… а знаешь, ничего! – Амадей встал из-за стола и взялся заварить чаю. – Ты с сушеной земляникой будешь?
– В пекло чай, вижу ведь что-то томишь. Выкладывай.
Амадей вдохнул, перебирая пальцами твердые розовые ягодки.
– Мне немножко страшно…
– Думаешь, мне нет?
– Я не о том, – Амадей стоял к Рэю спиной, глядя на чайник для заварки. – Ты говорил, Яга насылает тебе кошмары.
– Чтобы я сладился отдать ей Сольвейг. Видимо, по каким-то своим законам Яга не может забрать ее силой.
– Другими словами, Яга стремится изменить твое мнение, твои суждения… твой разум.
Амадей зачем-то взял со стола нож, хотя никогда не нарезал травы для чая.
– Изменить суждения? Можно и так сказать. В некоторой степени, от этого защищает действие твоего таланта.
– Я имею в виду, – переминался Амадей, упирая нож в стол, – Яга изменяет твое сознание. Мне вот какая мысль пришла. Нет ли шанса, что это ты?..
Рэй аж
