смерть они дают тебе новый язык, чтобы ты могла общаться с духами и богами. Понятно?
– Чего ж тут непонятного, – грустно ответила ученица, – архаичный паттерн смерти-возрождения.
– Ты сейчас о чем?!
По недовольному взгляду старухи Ольга поняла, что, пожалуй, ей стоило промолчать.
– Не обращайте внимания, Гускеэейн. Это я так, о своем девичьем, – потом, пытаясь уйти от неловкости: – А что, шаманы бывают и невеликие?
– Да всякие бывают. Есть, что и шаманами не назовешь.
В голосе старухи прозвучало нескрываемое превосходство.
– По некоторым и впрямь психушка плачет. Мугды у них совсем слабые. А раз дух-хранитель слабый, то и шаман сильным не будет. А есть шаманы великие и могучие. Таких больше четырех на земле одновременно жить не могут. Все миры для них открыты. Боги и нижние, и верхние к ним благосклонны. Только их тело может вынести мощь богов. И подчиненных духов-помощников у них превеликое множество. Когда последний великий шаман помирает, он своих мугды с собой на тот свет уносит. И тогда они превращаются в небесных духов уже навсегда. Но если мугды на небо не попал, и такое может быть, то рано или поздно он переселится в чье-нибудь тело из своего рода.
Старуха замолчала. Глядя на Ольгу долгим пробирающим до косточек взглядом, она будто испытывала ее.
– Ты последняя. Поэтому вся сила рода Зычигир перейдет к тебе. Великие силы и умения обретешь. Потому что не один мугды у тебя, а целых шесть. А когда помру – семь.
– Но ведь, чтобы стать сильным шаманом, нужны годы и много ступеней посвящений. Я сама это читала. И что? Я так и буду здесь, в тайге, десять лет сидеть?
– Не будешь. Ты женщина – значит уже шаманка. Мужчина долго учится. Потому как мужчина тщеславен. Власть любит и деньги. Мужчина сильный только снаружи. А женщина сильнее его изнутри. Женская магия всегда скрытая, житейская и вездесущая. Еду женщина готовит – магию творит. Одежду шьет – магию творит. Ребенка рожает – великую магию творит. Напоказ ее не выставляет. Почестей не ищет. Силу мужскую женская магия всегда уравновесит. Потому, ежели мужской силы слишком много, бардак тут и наступает.
Гускеэейн замолчала. Казалось, мысли ее находились где-то совсем далеко.
– А древние женскую природу чтили, – словно с укором продолжила она, – потому что домашние чары сильнее таежных. Охотник может долго кругами ходить по лесу и все без толку. Но те, искусные в заклинаниях жены, которые кормят Того-Мусуна жиром и водкой с кровью, действительно по-настоящему сильны. Сидя дома у огня и произнося заговоры, они привлекают добычу. Потому как от духа очага везение зависит не меньше, а то и больше, чем от Синкэна – духа-хозяина охоты.
Ольга улыбнулась. Было забавно слушать, как эта малограмотная женщина легко и незатейливо излагает основы и суть стихийной диалектики – «не нарушающее целостность равновесной системы, разнонаправленное движение энергий».
– Мне
