голову не пришло бы благодарить за что-то “серого”, франкистского полицейского, даже если он того заслуживал. “Серые” были врагами, их презирали, потому что они избивали, преследовали, арестовывали людей и ломали едва начавшиеся жизни.
Берта порвала чулки и в кровь поранила коленку, она все еще не отошла от ужаса после того, как увидела над собой коня и занесенную дубинку, и, несмотря на счастливую развязку, ее била дрожь, лишая последних сил. Она сразу перестала понимать, где находится, не знала, чего хочет и куда должна идти. Парень по-прежнему держал ее за руку, как маленькую девочку, и твердым шагом уводил подальше от опасных мест. Только когда они дошли до арены “Лас-Вентас”, он сказал:
– Я живу тут поблизости. Пошли ко мне, обработаю тебе рану, и ты немного придешь в себя. Нельзя же в таком виде возвращаться домой. Отдохнешь, очухаешься… – Он больше не называл ее “девушкой”. – Как тебя зовут? Ты студентка?
– Да, студентка. Берта. Берта Исла. А тебя?
– Эстебан. Эстебан Янес. Я бандерильеро.
Берта удивилась, она никогда не была знакома ни с кем из мира корриды и даже не представляла себе этих людей вне арены и одетыми по-уличному.
– Бандерильеро – это в бое быков?
– Нет, носорогов… Сама подумай, какие еще бывают бандерильеро. В кого еще втыкают бандерильи?
Шутка помогла ей успокоиться и немного забыть о жуткой усталости; Берта, пожалуй, даже улыбнулась бы, не будь так оглушена недавними событиями. У нее мелькнула мысль: “Он привык иметь дело с куда более опасными животными, чем несчастная послушная лошадь, вот почему не испугался и не растерялся: наверняка сумел бы и сам увернуться, и отпихнуть полицейского от меня”. Берта посмотрела на парня со все растущим любопытством:
– А вот твоя шляпа совсем тебе не идет, но вряд ли ты сам это понимаешь, – выпалила она, рискуя показаться ему бесцеремонной; но про шляпу она сразу так решила, едва увидев парня, и это была одна из тех пустяковых, но навязчивых мыслей, которые застревают в голове, не находя лазейки для выхода, когда голова вроде бы должна быть занята куда более серьезными вещами.
Парень выпустил руку Берты, быстро сдернул шляпу с головы и с интересом стал разглядывать, он разочарованно вертел ее туда-сюда, остановившись посреди улицы:
– Правда? Или ты меня просто дразнишь? Ну и что с этой шляпой не так? Тебе кажется, что она и вправду мне не идет? А ведь вроде хорошего качества… Или нет?
Под шляпой скрывалась густая копна волос с пробором слева, так что справа на лоб падало что-то вроде челки; волос было столько, что трудно было представить, как ему удавалось упрятать их под шляпу, чтобы не выбивались наружу. Без шляпы он показался Берте более привлекательным: выпущенные на волю волосы придавали чертам естественность или делали их выразительнее. Карие глаза со сливовым оттенком были расставлены очень широко,
