style="font-size:15px;"> Когда глубокой ночью у входной двери раздался звонок, Леонора не сразу поняла, в чём дело, – у Фрица свои ключи, а гостей они дома никогда не принимали.
Вторгшиеся в квартиру двое сотрудников Федерального бюро по охране конституции – две дюжины других окружили дом и перекрыли черный ход, – предъявив свои удостоверения, поинтересовались, дома ли её муж.
Застигнутая врасплох Леонора, пытаясь взять себя в руки, срывающимся от волнения голосом выдавила из себя:
– Нет, он в деловой поездке, в Вене…
Сотрудники переглянулись и понимающе заулыбались: где же ещё может находиться шпион? Конечно, в Вене – в шпионской столице Западной Европы!
– Как часто ваш муж ездит в Вену?
– По мере необходимости.
– Вы часто составляете ему компанию?
– Никогда!
– Хорошо, фрау Кранц, собирайтесь, вам придется проехать с нами.
Леонора, ещё не понимая, что обречена, нахмурив брови, строго сказала:
– Не забывайте, что мне завтра с утра нужно быть на работе…
– Не беспокойтесь, фрау Кранц, вопрос с вашим руководством уже улажен, оно в курсе, что на работе вас не будет…
Женщина недоуменно вскинула брови и невпопад сказала:
– А как же мой попугай? Он же умрет с голоду. Я возьму его с собой!
Контрразведчики переглянулись. Они явно не ожидали такого оборота.
– Нет-нет, фрау Кранц, возьмите только туалетные принадлежности… Все просьбы потом… к следователю, который будет вести ваше дело. Вам доставят всё необходимое, разумеется, в пределах дозволенного, но… после обыска.
Сотрудник подчеркнуто любезно предъявил ордер на арест и обыск…
Прощальное послание
Раздался стук в дверь, и на пороге кабинета возник межведомственный курьер.
– Герр Крейцель, это для вас! – на стол перед следователем лёг листок, вырванный из школьной тетради, с двух сторон исписанный бисерными буковками.
– Что это?
– Шеф сказал, что вы разберетесь сами… Распишитесь в получении!
– Спасибо… – следователь поставил закорючку в журнале.
Из первой фразы – обращения к получателю стало ясно: писала Леонора Кранц.
«Судя по тому, что текст исполнен разными почерками, – Крейцель с профессиональной дотошностью стал изучать записку, – можно сделать вывод, что послание составлено не в один присест, а в разное время. Следовательно, и самоубийство совершено не под влиянием импульса и мимолетного душевного смятения, а после долгих размышлений… Стоп! А как у женщины оказалась шариковая ручка? Это же категорически запрещено!»
…В 1975 году по указанию министра внутренних дел заключенным запретили иметь перьевые и шариковые ручки. Тому причиной был инцидент с арестантом-наркоманом,
