без сомнения, знал, что во времена Балантайна звания в армии покупались. – Но другого у нас нет.
– Вы считаете, што с ним надо посудачить? – Грейси явно была озадачена.
– Вот именно, – в голове Шарлотты быстро формировался план, хотя пока он был еще далек от совершенства. – Его можно убедить делиться с нами добытой информацией.
– Вы так думаете? – Горничная расплылась в улыбке. – То ись ежели вы его попросите?
– Думаю, что ему больше понравится, если это сделаешь ты.
– Я?! Да он ничо мине не скажет! Он заявит, что миня это не касается. Могу себе представить его физиономию, ежли я зачну задавать ему вопросы о работе… Сразу же скажет, шобы я занималась своими делами.
Миссис Питт глубоко вздохнула и пошла ва-банк:
– А что, если мы сделаем так, чтобы он отчитывался перед хозяином не в участке, а здесь, дома? И что, если в тот момент, когда он придет с отчетом, хозяина дома не окажется?
– А как мы это заделаем? – Грейси явно растерялась.
Шарлотта вспомнила, с каким выражением лица Телман смотрел на ее служанку в последний раз, когда она видела их вместе.
– Думаю, что это не так сложно, если ты будешь себя хорошо с ним вести, – объявила она.
Мисс Фиппс открыла рот, чтобы ответить, а потом вдруг резко покраснела.
– Думаю, што смогу, ежели это так важно…
– Спасибо тебе. Я тебе очень благодарна, – лучезарно улыбнулась ее хозяйка. – Послушай, нам надо будет все очень тщательно спланировать, и, думаю, каждый раз это у нас получаться не будет. Может быть, понадобится использовать разные увертки.
– Использовать чего? – скривилась Грейси.
– Ну, не совсем правду. Но это только изредка.
– Ах, вот оно как… што ж, понятно. – Девушка улыбнулась и потянулась за вторым куском бисквита. Арчи проснулся в бельевой корзинке, потянулся и замурлыкал.
Когда инспектор Телман занялся идентификацией тела, найденного на ступенях дома Балантайна, начал он, естественно, с морга. Обследование трупов было частью его повседневной работы, от чего, впрочем, занятие это не становилось более приятным. Начать с того, что все тела, которые он там видел, были голыми, а это вторжение в интимную область человека, которого полицейский не мог избежать. Сэмюэль чувствовал себя не в своей тарелке, хотя и понимал, что это необходимо. Кроме того, запахи мертвой плоти, формальдегида и карболки выворачивали ему желудок, а еще, вдобавок ко всему этому, в морге, независимо от времени года, всегда было очень холодно. В результате инспектор одновременно дрожал от холода и потел от вида голых тел. Однако, будучи человеком ответственным, он старался выполнить эту работу как можно лучше, несмотря на свою нелюбовь к ней.
В случае с телом с Бедфорд-сквер даже самое тщательное исследование трупа в морге ничего не добавило к тому, что он увидел в первые минуты после обнаружения покойника
