мною предмет – по дарованьям моим.
Бога игривого мать без меня грубовата была бы,
Я родилась, чтобы ей верною спутницей быть.
45 Все-таки я кое в чем и сильнее тебя: я такое
Переношу, от чего хмурятся брови твои.
Дверь, которую ты не откроешь тяжелым котурном,
Я открываю легко резвой своей болтовней.
Не научила ли я и Коринну обманывать стража,
50 И на измену склонять верность надежных замков,
Тайно с постели вставать, развязав поясок у сорочки,
И в полуночной тиши шагом неслышным ступать?
Мало ли я на жестоких дверях повисала табличкой,
Не побоясь, что меня каждый прохожий прочтет!
55 Помню и то, как не раз, за пазухой прячась рабыни,
Я дожидалась, когда ж сторож свирепый уйдет?
Раз на рожденье меня в подарок послал ты – и что же?
Варварка тут же, разбив, в воду швырнула меня.
Первой взрастила в тебе я счастливое семя таланта.
60 Это мой дар… А его требует нынче – она!»
Кончили. Я же сказал: «Заклинаю вас вами самими
Слух беспристрастно склонить к полным смиренья словам.
Та мне во славу сулит котурн высокий и скипетр,
С уст уж готов у меня звук величавый слететь…
65 Эта же – нашей любви обещает бессмертье… Останься ж
И продолжай прибавлять краткие к длинным стихам!
Лишь ненадолго певцу, Трагедия, даруй отсрочку.
Труд над тобой – на века, ей мимолетный милей…»
И согласилась она… Торопитесь, любовные песни!
70 Есть еще время – а там труд величавее ждет.
IV
Сторожа, строгий супруг, к молодой ты приставил подруге.
Полно! Себя соблюдать женщине надо самой.
Коль не от страха жена безупречна, то впрямь безупречна,
А под запретом она, хоть не грешит, а грешна…
5 Тела блюдешь чистоту, а душа все равно любодейка…
Женщину не устеречь против желанья ее.
Женскую душу сберечь никакие не смогут затворы:
Кажется, всё на замке, – а соблазнитель проник!
Меньше грешат, коль можно грешить; дозволенье измены
10 Тупит само по себе тайной мечты остроту.
Верь мне, супруг, перестань порок поощрять запрещеньем,
Лучше поборешь его, если уступишь ему.
Видел я как-то коня: он узде не хотел подчиниться
И, закусив удила, молнии несся быстрей,
15 Но покорился и встал, ощутив, что на трепаной гриве
Мягкие вожжи лежат, что ослабела узда.
Все, что запретно, влечет; того, что не велено, жаждем.
Стоит врачу запретить, просит напиться больной…
Сто было глаз на челе у Аргуса, сто на затылке,
20 Все же Амур
