статуя, часового, Хан поднялся на второй этаж и, войдя в приёмную, сказал адъютанту, едва разжимая губы:
– Доложите командующему, что майор Хан просит разрешения присутствовать на совещании.
Он терпеть не мог этого холёного, женоподобного лейтенанта, с его жеманными манерами, больше подходившими какому-нибудь изнеженному европейцу, чем настоящему китайцу и солдату. Лейтенант отвечал ему не менее тёплыми чувствами, но начальник отдела разведки слишком значимая для него величина. Поэтому ему оставалось только скрипеть зубами от злости и делать за спиной майора неприличные жесты.
Вот и сейчас, не спеша поднявшись, лейтенант одёрнул китель и медленно, словно на прогулке, подошёл к высокой резной двери. Поговаривали, что эту дверь генерал вывез из одного пришедшего в упадок храма, приказав установить её на входе в свой кабинет. Впрочем, Хан отлично знал, откуда она взялась, но делиться своими знаниями с другими не спешил.
Вернувшийся лейтенант открыл дверь, жестом указав ему, что майор может войти. Одарив жеманного сопляка мрачным взглядом, в котором легко читалось огромное желание придушить наглеца собственными руками, Хан вошёл в кабинет и, коротко козырнув, доложил:
– Господин генерал, майор Хан…
– Знаю, что ты Хан. Заходи и закрой как следует дверь, – устало усмехнувшись, приказал генерал Чу.
Такой тон не предвещал ничего хорошего. Зная это по опыту, майор молча вошёл в кабинет и, плотно прикрыв за собой дверь, подошёл к столу. Подчиняясь молчаливому жесту начальника, Хан опустился на стул и, подвинув к себе пепельницу, достал из кармана сигареты. Внимательно наблюдавший за ним генерал, усмехнувшись уголками губ, одобрительно кивнул:
– Похоже, мы слишком долго работаем в одной упряжке. Ты знаешь, что подобный тон означает долгий и серьёзный разговор, а я, глядя на твои приготовления, понимаю, что ты это уже знаешь.
– И что должна сказать мне эта преамбула? – настороженно спросил Хан.
– Только то, что когда мы с глазу на глаз, ты можешь смело говорить мне, что думаешь, а не то, что я хотел бы услышать. Кури, а я прикажу сварить нам кофе, – не меняясь в лице, ответил генерал, протягивая руку к селектору.
Дождавшись, когда адъютант вкатит в кабинет сервировочный столик с роскошным сервизом, генерал собственноручно разлил напиток по крошечным чашкам и, пригубив, одобрительно кивнул:
– Отлично! Если откровенно, я этого молодца только и держу за умение варить настоящий кофе. А в остальном туп как пробка. Да ещё и слухи разные из-за него среди офицеров бродят.
– Не проще тогда его задвинуть куда подальше? – пожал плечами Хан.
– Проще. Но какое мне дело до слухов? Или ты так не считаешь?
– Считаю. Главное не то, что думают другие, а то, что знаете вы, – кивнул Хан.
– Вот и я так думаю. Ну, а теперь давай поговорим о деле. Что удалось
