насторожило. Нужно признать, что у Арама жизненного опыта гораздо больше. Бурная юность и всё такое. Как сам однажды «под градусом» признался Арам, если бы не служба в десанте, то он мог бы запросто свернуть на кривую дорожку. И куда бы его завела эта кривая дорожка, о том ведает только бог. А так, как выразился сам Арам, «ядерная энергия пошла в мирных целях».
– Этот самый Николай Павлович подбивает нас на очень опасное и, не исключено, очень грязное дело. И сколько, ты думаешь, в его распоряжении добровольцев? Хотя бы потенциальных? А потому этот Николай Павлович просто так с нас не слезет.
Если его очень важная и очень секретная правительственная контора и в самом деле очень важная и очень секретная, то с него станется шепнуть судье на ушко, чтобы тот накинул нам по максимуму лет и компенсации потерпевшим. Родня Мажорова Антона не откажется от миллиона рублей. Но с ещё большим удовольствием она не откажется от двух миллионов рублей, а от трёх тем более. И не важно, что выплата растянется на десятки лет. Деньги капают, как говорят в подобных случаях.
– Но на кой хрен это нужно Николаю Павловичу? – не сдержался Егор.
– Говорю же тебе, чтобы давить на нас, – с видом профессионального заговорщика поведал Арам. – Это здесь, в камере, ты сейчас такой борзый и гордый. А представь себе хотя бы на миг, как месяц спустя ты будет заготавливать древесину в Республике Коми. Вместо голубого берета шапка-ушанка. Вместо шеврона на рукаве номер отряда на спине. Вместо автомата топор. Вместо…
– Стоп. Я понял, – перебил Егор.
– Раз понял, то должен понять и другое: чем более длинный срок и чем более неподъёмную компенсацию ты получишь сейчас, тем более сговорчивым станешь через месяц.
– А почему только я стану более сговорчивым? – спросил Егор. – Или ты уже решил принять предложение этого Николая Павловича?
– Да, – Арам кивнул, – я уже всё решил. Не хочу быть зеком, и фермером тоже быть не хочу. Я солдат. Если на то пошло, то солдатом и помру. Так что, друг мой, выбор теперь только за тобой.
– Если тебя послушать, то выбора у меня нет совсем, – недовольно произнёс Егор.
– А вот тут ты не прав, – многозначительно возразил Арам, – выбор есть всегда. Вопрос в другом – готов ли ты его принять.
Злость, словно пар под давлением, переполнила грудную клетку, а сердце с утроенной силой принялось биться о рёбра. Егор нервно сжал кулаки, но тут же их разжал. Хотя так и хочется врезать Араму по морде, по наглой азиатской морде! Но, чёрт побери, друг прав.
Злость нехотя отпустила, Егор расслабил плечи. Ничего себе выбор, такого и врагу не пожелаешь. С одной стороны, смертельно опасная авантюра неизвестно где и неизвестно что. С другой стороны, десять лет жизни за колючей проволокой, а потом жизнь на свободе со всеми её неизбежными тяготами. Как там в песне у Высоцкого?
«Я отсидел, пришёл домой с семью годами за спиной.
Года висят на мне, не сбросить
