каплю и действие повторялось в своём идеальном совершенстве чарующего ритма повторения.
На десерт – неизменный травяной чай с мёдом. У монастыря была небольшая пасека, а травы собирали все, кто хотел и отдавали повару. Там, в кухонной лаборатории, подобно алхимику, мастер Бин готовил странные специи и разнообразные чаи, которые своим ароматом легко могли потягаться с ладаном и миррой. Братия постепенно расходилась по кельям, чай не возбранялось взять с собой. Наступало время для личных молитв, разговоров с богом, чтения и перевода книг и других духовных занятий, которые длились до вечерней мессы.
Джон решил почитать затрёпанный томик Томаса Аквината "Summa theologiae", который ему недавно посоветовали и углубиться в пять доказательств бытия Бога. Средневековый текст, устаревшие обороты речь и особенности схоластического мышления, несмотря на современную обработку и интерпретацию, всё равно были довольно сложны и требовали максимальной концентрации от читающего. Но, апологет писал хорошо, вера яростно пылала в каждой строчке и ответах на вопросы читающего, последовательно приводя к единственно верному выводу – Бог существует. Логика причудливо сплеталась с догматами веры и ссылками на других авторов, которые были общепризнанными в то время, рисуя горящий символ христианства в душе и убеждая слабого верой, укрепляя ум в противостоянии злу. Строка летела за строкой, оставляя бледный отпечаток на сетчатке, день догорал, незамеченный ход времени ускорялся. Глубокую задумчивость прервал колокол, собирающий на вечернюю мессу. Джон вздохнул, заложил страницу, потянулся, хрустнув спиной, и не спеша пошёл на службу.
Собор представлял собой темное, мрачное помещение, древние камни впитали запах ладана и воска, из окон, глазами святых и самого Спасителя, смотрели витражи, под сводами высокого купола прятались и шевелились тени в неверном свете свечей. Тихий шёпот разговоров затихал и вскоре полностью затих, когда вышел аббат. Процессия шагала к нефу, круцифер с огромным распятием впереди и дьякон с огромным евангелием в руках. Кадило и свечи постепенно заполняли храм благоуханием, входное песнопение звучало чисто, дрожа под куполом в страстном порыве веры. Антифон подхватили все присутствующие, рокочущие звуки разливались в темнеющем воздухе. Поклон в сторону алтаря, легкий наклона аббатской руке, совершающей крестное знамение, единогласица при произнесении «Аминь». Приветствие из послания Павла, ответ монахов и месса началась. Покаянное действе шло своим чередом, конфитер в полусвободной форме растекался мёдом, восхваляя Творца. Простительные грехи отпускаются.
Звуки «Господи, помилуй» означают начало второго акта. Приветствие Бога, мольба о милости и снисхождения, начатая кантором, подхватывается братией, чтобы грянуть в едином порыве. Молитва набирает силу, чтобы внезапно замереть. Теперь мы молимся в краткий миг тишины, каждый о своём, каждый – своими словами. Момент тишины оканчивается
