в Ключевые Воды вслед за Светозаром и Гвидоном. Кармель вышла замуж, и это оборвало единственную ниточку, привязывающую его к Лисогорскому воеводству: хоть в столицу переезжай, хоть в Сельденбург – все равно.
Экзамены он сдал успешно. Волк ныл, настроение менялось от желания сгонять в Болотницу и посмотреть, что там за Тышка, до бессмысленного и тягостного самообличения: «Никто не виноват, сам вовремя не пошевелился, вот шолчицу и увели». В итоге Ярмил решил, что перевод и переезд пойдут ему на пользу – от Лисогорска до Болотницы недалеко, можно случайно наделать глупостей.
Так оно и вышло: пока собирали и перевозили вещи, пока обживались на новом месте, пока привыкли ходить в блинную, а не в чайхану, острота потери подзабылась. Поблекла и никогда не виданная Болотница, и неведомый Юзеф Тышка. В памяти осталось только карамельное имя Кармель, воспоминания о густых и мягких волосах, в которые приятно зарыться носом, глубокий голос – хрипловатый, не отталкивающий визгливостью – и круживший голову медово-травяной запах.
Служба в Ключевых Водах запомнилась Ярмилу чередой потрясений. Сначала все было более-менее спокойно, хотя унитазное проклятие переехало вместе с ним из Лисогорска и осложняло жизнь, а потом бахнуло так, что хоть в кусты ходи, не заметишь. Гвидон оказался преступником. Мир Ярмила треснул, зашатался и почти утянул его в водоворот смятения, но рядом оказался надежный спасательный круг – Светозар.
– Разберемся, – пообещал он. – Сначала я улажу судебные претензии, а потом ему глаза на хвост натяну. Плац будет языком вылизывать и сортиры драить зубной щеткой.
Волки повеселели, начали приставать к дознавательнице Дарине, обкидывать снежками, угощать яблоками и ловить кур. Ярмил в развлечениях не участвовал. С первой минуты, когда собравшаяся превращаться Дарина демонстративно разделась на плацу, подцепив на крючок почти всю волчью братию, он занимался тем, что мысленно сравнивал ее с Кармель. Шолчицы были похожи и не похожи, и Ярмил перебирал бусины давних воспоминаний: выражение лица, голос, взгляд. Нестерпимо захотелось рвануть в Болотницу. Посмотреть на Кармель, спросить, как ей живется. Исполнению планов препятствовало то, что Светозар назначил его командиром подразделения – вместо Гвидона. А в личной беседе без рычания попросил: «Не подведи. Он вернется, но нам надо продержаться».
Они продержались, и выиграли суд, и вернули Гвидона в отряд, почти на прежнее место службы – под командование Ярмила. Светозар соврал – плац языком Гвидон не вылизывал, и глаза у него были не на хвосте, а на прежнем месте. Это Ярмила не удивило – Светозар любил напугать, а потом простить. Самым странным итогом дознания и суда было то, что Гвидон женился на Дарине. Да еще и ухитрился сделать ей ребенка, пока скрывался от правосудия. И это все принимали как должное. Ярмил недоумевал, не решаясь обсудить это ни с сослуживцами, ни со Светозаром, ни с самим Гвидоном. Помалкивал, прислушивался к обмолвкам и обрывкам разговоров, а потом подумал: «Какая мне разница? Зачем лезть в чужую жизнь?»
