губу; изводился нерешительностью, переводя хмурый взгляд с Шейда на пол, потом на стену, в окно. И обратно на Шейда.
– Мне жаль. Но… Прошу вас.
– Вас нанял Кесав, – негромко напомнил Шейд, опираясь на спинку стула руками. Врач и вовсе помертвел. – Он видел меня. Не более часа назад. И у него не возникло никаких вопросов к моему кожному покрову. Давайте оставим все как есть, в ином случае вам придется разыскивать меня не один месяц, чтобы стащить штаны.
– Я понял, – глухо ответил Даниш и вытер руки полотенцем.
– Если вы подмешаете мне снотворное, чтобы не сопротивлялся, – итог будет тем же. Больше вы меня не увидите.
– Я понял! – повторил старик отчетливее. Шейд удовлетворенно кивнул.
– Тогда вы можете уезжать, – спокойно сказал и, развернувшись, направился к двери. Оставляя в доме посторонних, не переживал, потому что и уносить отсюда было нечего. Разве что бесполезный телефон или такую же технику, большей частью занимающую место.
Открыл дверь и поднял глаза к потемневшему небу. Вдалеке глухо ударил гром. От солнца в небе не осталось и следа.
Сегодняшний день не задался еще со вчерашнего вечера.
Шатиса, придерживая руками волосы и закрывая лицо от поднявшегося ветра, вопросительно смотрела на него, сидя на пеньке в окружении щепок и горы не колотых еще бревен. Дождь, до этого только накрапывающий, припустил сильнее, и футболка на ее плечах сразу намокла.
– Как же вы мне все надоели, – прошептал Шейд, отлично понимая, что спустя полчаса дорога превратится в вязкую жижу, где точно застрянет легковушка гостей. Ему придется еще и вытаскивать ее. – Достали… До смерти. Иди в дом!
– Там машина! И вещи! – крикнула Шатиса, указав на закрытые ворота. Шейд поежился от злого порыва ветра и решал другой вопрос: бежать ли ему в подвал за сваленной туда провизией.
Дождь быстро перерастал в ливень, и в один момент с затянувших высь хмурых грозовых туч обрушилась плотная стена воды. Еще десять минут назад бывший ясным день полностью исчез за чернеющей завесой, поглотившей и дом, и все видимое в округе. Глаза залило потоками, промокшая одежда мерзко облепила тело, больно хлестали холодные струи. Двор залило грязью, мутные ручьи понеслись к воротам, таща за собой мелкие деревяшки.
Стоя посреди кромешной мешанины, Шатиса обхватила себя руками, дрожа от холода. Вскрикнула от совсем близкого раската. А следом – от хватки на локте. Из водопада вынырнул Шейд, мокрый и не испытывающий радости от вынужденного душа, и грубо потянул ее за собой.
– Сказал же, в дом! – процедил, стряхнув короткие волосы с глаз.
– Машина! Можно загнать ее сюда? Там еда и вещи! – Шатиса тоже вцепилась в его руку. Кричала ему в лицо и сама еле разбирала свой голос сквозь сплошной рев бури. Над головой разнесся рокочущий гул, сотрясая всю землю. Налетевший ветер оглушал, выдирал волосы, срывал одежду. Шатиса захлебнулась воздухом вперемешку с водой. Закашлялась,
