дергаться раньше времени. Ты выпустил Зою…
– Вот именно! – грубовато оборвал его Крайтон, раздражаясь. – Нет твоей вины. Я ее отпустил!
– Из-за меня, – несчастно возразил Сайген. Мимо прошла группа эмпатов, замедлила шаг, пыталась рассмотреть, что руки убийцы делают на кузове машины и зачем он почти залез головой в салон. Тогда эрос разжал сведенные судорогой пальцы и, не слушая дальше Крайтона, завел двигатель, поднял стекло. Ему пора было выдвигаться, если хотел успеть добраться до сумерек к подножию горного хребта Инисии.
Он гонял машину по несколько часов кряду только для того, чтобы переночевать рядом, однако ни разу не предложил Шейду вслух перебраться поближе к Нуувешту. Не хватало духу. Стоило только взглянуть на него – и слова застревали между зубов. Все же ему было не до такой степени погано, как его соседу.
Но Шейда даже это соседство на одну ночь напрягало. Он хотел остаться один и даже не скрывал облегчения, когда пикап Сайгена отъезжал от крыльца. Долго стоял, смотрел ему вслед, чтобы не вернулся. И, только убедившись, что облако земляной сухой пыли под колесами автомобиля улеглось, возвращался внутрь домика.
За время, что провел здесь, научился выживать без электричества, без газа, без воды под боком. Его телефон давно уже валялся разряженный, потому что генератор для себя не запускал ни разу. Прекрасно обходился без света, и уж тем более не скучал по звонкам и разговорам ни о чем. Не интересовало, что происходит в клубе, как отец Сайгена взял в жесткие тиски эмпатов и чем они там живут.
Он перестал думать, прекратил размышлять. Он просто дышал. Просыпался на рассвете, чтобы отправиться к небольшой заводи, образованной в течении реки, протекающей невдалеке, между полосой деревьев и скалой. Неглубокий бассейн, по краям поросший камышом, с ледяной и чистой водой помогал проснуться получше чашки крепкого кофе. Шейд выдерживал в такой ванне не более десяти минут, зубы начинали стучать; замерзал, тогда выбирался на берег. Ложился на траву, заворачивался в одеяло, которое брал с собой, и слушал. Голос гор. Шепот ветра. Шелест деревьев. Мелодию воды, усыпляющую, унимающую гул в голове. Притупляющую память. Тишина стекала по щекам, на шею, наполняла землю.
Терял себя в мягком рассвете, во множестве звуков, шорохов, всплесков, неясных и приглушенных. Ощущал себя крупинкой земли, греющей его спину. Величественное и необъятное дыхание свободы, к которой так стремился когда-то.
Мог лежать так часами и лишь птицы составляли ему компанию. И то только слышал их. Замирал без движения, пока солнце не поднималось высоко в небе и не начинало слепить. Тогда поднимался и двигался по берегу к самой реке, где расставлял небольшую сеть. Иногда пытался ловить рыбу самодельным копьем. Бывало, даже получалось насадить форель на заточенный ножом сук.
Он жил как животные. По принципу – живи и пусть живут другие. Не брал больше, чем ему необходимо, не оставлял после себя горы пропадающей еды и мусора. Одной такой рыбы ему хватало на несколько дней.
В
