из космической стали, в её голове был стремительный, цепкий ум, знающий только то, что необходимо знать в этой жизни одинокому лесному охотнику, и отдающий всю другую свою часть во власть невероятной интуиции, прочно сросшейся с обострёнными до фантастических дальностей действия ощущениях всего её организма.
Вначале Эмма услышала такую же бесшумную поступь, как у неё. Кто-то вторгся в её охотничьи угодья с той стороны, откуда из ночной темноты всплывал и поднимался пузырь, наливался ярким светом и освещал им её часть леса. Нарушитель её владений двигался в её сторону.
Эмма затаилась в густой зелени листвы и растворилась в ней, держа наготове саблю.
Мысленно она уже вынесла приговор тому, кто продвигался в сторону её засады.
Молодая женщина зорко всматривалась в молодого мужчину, вошедшего в ресторан. Он, не глядя, опустил в нагрудный карман швейцара заранее приготовленную купюру и обвёл взглядом зал, выискивая свободное посадочное место. Его манера держаться, его дресс-код внушали невольное уважение. Женщина обернулась к официанту, выжидавшему её молчаливых приказов, и слегка кивнула ему. Тот метнулся к вошедшему молодому мужчине и торжественно подвёл к столику своей повелительницы:
– Прошу Вас, располагайтесь, если дама не будет против.
– Дама не против, – милостиво проговорила женщина, захватив молодого мужчину взглядом великосветской львицы.
– Благодарю Вас, – с изысканным достоинством опытного охотника на легковерных дамочек ответил ей молодой мужчина, расположился напротив и коротко представился.
Получилось вежливо и ненавязчиво. Даме пришлось представиться ему в ответ.
«Теперь посмотрим, кто из нас охотник, а кто дичь», – самоуверенно подумала дама.
Она не сомневалась в своей победе.
Кролиководы знают, что самец проявляет уверенную активность по отношению к незнакомой ему самке только если он хозяин в той клетке, где они вдруг оказались вместе. Если он гость в клетке самки, то он должен прежде освоить клетку, на что самка, демонстрирующая частыми ударами задних лап по полу о своём неуёмном вожделении, отвечает самцу яростной агрессией за его нерасторопность.
Эмма Андреевна не меняла своих привычек быть хозяйкой положения. Романтические свидания – только в её домашних апартаментах и только по её собственному сценарию. Здесь – её «заповедный лес», в котором она – «одинокий лесной охотник» с верной «саблей из космической стали». В этой иносказательности она находила подсказки выстраиванию своих отношений с мужчинами, попадающими в её «лесные владения».
Её ресторанный знакомый – импозантный молодой мужчина – не робкий кролик, а хищник в норке своей добычи.
Эмме Андреевне это нравится. Это сладко щекочет ей нервы. Она принимает его игру, не сомневаясь, что что ей удастся в любой момент перевести эту игру в тот режим, в котором она продолжится уже по её самодержавным правилам.
Она такая опытная охотница!
Свидание длилось всю ночь и всё утро, а после…
«Как приятно быть дичью в его умелых руках!», – зачарованно думалось «крошке Эммочке».
Новизна этого необычного чувства пленила своенравное сердце великосветской львицы. Только теперь она почувствовала себя настоящей женщиной. Не Ловеласом в юбке, стремящемся покорить, а женщиной, нашедшей вершину своего наслаждения в том, чтобы покоряться.
И закружилась её жизнь в чудесном ритме отдавания себя целиком, без остатка своему отважному охотнику…
У «крошки Эммочки» вдруг возникла и всё сильнее разгоралась потребность к слепому самопожертвованию ради её так счастливо вошедшему в её жизнь кумиру.
«Потребуй от меня какой угодно жертвы и прими её от меня!» – как в горячечном бреду шептала Эммочка на ухо повелителю её души и тела на пиках амурного наслаждения.
И он потребовал «жертвы», и принял её, и… исчез.
– Все мои сбережения… до последней копейки…», – сквозь слёзы выдавливала из себя Эмма Андреевна под протокол офицеру следственного комитета.
– Не Вы первая в его длинном списке.
Конечно, мы сделаем всё возможное…
Вопрос не для простого ума
Лёва шёл на «ватных» ногах. Он уходил о самого себя. На душе у него было пусто, как бывает пусто в гильзе только что отстреленного снаряда, когда её латунный корпус всё ещё раскалён от выстрела, его жерло источает запах гари, а его хищное нутро ещё хранит в себе память о разрушительной мощи его былой начинки.
Лёве
